— Конечно. Но у меня другие мотивы. Если он умрет или оставит нас, останется банк тканей и банк спермы — ему до них не добраться, потому что, если будет нужно, я просто обману его. Но я не хочу, чтобы он убил себя, Гамадриада, или вновь отправился скитаться. И не потому, что мне его жалко. Старейший — уникальная личность, я затратил на него слишком много трудов, чтобы вот так потерять. Твое общество приятно ему, предложение взбодрило… хоть тебе и кажется, что он болезненно на него отреагировал. Благодаря тебе он все еще жив, и если тебе наконец удастся родить от него ребенка, возможно, нам удастся сохранить ему жизнь надолго. На неопределенно долгое время.
Изогнувшись от удовольствия, Гамадриада улыбнулась Иштар.
— Отец, ты вселяешь в меня гордость.
— Дорогая, такой дочерью, как ты, всегда можно было только гордиться. Впрочем, я не приписываю себе всей чести, твоя мать женщина исключительная. Ну все, пока?
— Пока, пусть музыка играет. Доброй ночи, сэр!
Не поднимаясь, Гамадриада обхватила друзей за талии и крепко прижала к себе.
— О, я чувствую себя отлично!
— Тогда слезай со стола, тощая телка, моя очередь.
— Тебе массаж не нужен, — строго сказала Иштар, — у тебя не было сегодня эмоциональных стрессов. Самая тяжелая твоя работа — пару раз мячом со мной перекинулся.
— Но я же весь такой возвышенный и чувствительный.
— Конечно, дорогой Галахад, а теперь ты самым возвышенным образом поможешь ей спуститься и мы искупаем ее — все так же возвышенно.
Галахад подчинился.
— Это вам следовало бы купать меня, — жалобно сказал он. — Сделай вид, что я — слепой музыкант.
Он закрыл глаза и запел:
Стоит «фараон»
За углом, за углом.
И он частенько недружелюбен
С парнем,
У которого нет ни шиша, ни шиша,
И вообще только одни неудачи.
Это про меня, неудачника: в доме две женщины, а мне приходится работать. Какой цикл, Иш?
— Конечно расслабляющий. Гамадриада, поскольку ты говорила с Айрой при нас, я полагаю, что имею право высказаться. Я согласна с Айрой. Твое присутствие сексуально стимулирует Лазаруса, понимает он это или нет, и если ты сможешь поддерживать его в этом состоянии, депрессия ему не грозит.
— А он действительно уже настолько поправился, Иштар? — спросила Гамадриада, поднимая руки, чтобы им было удобнее ее мыть. — Выглядит он получше. Но манеры его почти не переменились.
— Ну что ты! Месяц назад он начал мастурбировать. Шампунь, дорогая?
— Неужели? Чудесно! Ах, этот?.. Конечно, спасибо.
