Тигр! Тигр! | страница 2
— Опять? — спросил Рейх.
— Да, мистер Рейх.
— Громко?
— Очень громко, сэр. Испуганно.
— Язык прикуси, — рявкнул Рейх. — Я никогда ничего не пугаюсь.
— Да, сэр.
— Проваливай.
— Как скажете, сэр. Спокойной ночи, сэр.
Джонас отступил на шаг и закрыл дверь.
— Джонас! — крикнул Рейх.
Дворецкий возник снова.
— Прости, Джонас.
— О, все в порядке, сэр.
— Нет, — чарующе улыбнулся ему Рейх. — Я к тебе отношусь, словно ты мой родственник. Я недостаточно хорошо тебе оплачиваю такое привилегированное отношение.
— О нет, сэр.
— В следующий раз, как рявкну на тебя, огрызайся. С какой стати мне одному веселиться?
— Но, мистер Рейх…
— Сделай так, как я сказал, и получишь прибавку к окладу.
Улыбка сверкнула опять.
— Это все, Джонас. Благодарю.
— Не за что, сэр.
Дворецкий ретировался.
Рейх поднялся с постели и растер себя полотенцем перед зеркалом гардеробной, практикуя улыбку.
— Заводи себе врагов сознательно, — пробормотал он, — а не по воле случая.
Он взглянул на свое отражение: тяжелые плечи, узкие бока, длинные мускулистые ноги… изящная посадка головы, широкие глаза, точеный нос, маленький чувственный рот, губы искривлены от недовольства.
— Ну почему? Я бы не поменялся внешностью с дьяволом, а положением — с Богом. Зачем кричать? — проговорил он.
Он натянул халат и бросил взгляд на часы, не осознавая, что охватывает взором панораму времен Солнечной системы с легкостью, которая бы поставила в тупик его предков. На циферблатах значилось:
Ночь, полдень, лето, зима… Рейх не задумываясь оттарабанил бы время суток и года на любом меридиане любого небесного тела Солнечной системы. Здесь, в Нью-Йорке, после ночи горьких снов наступало столь же горькое утро. Придется выкроить несколько минут для визита к эсперу-психиатру, работавшему на него. Крики должны прекратиться.
— Э: Эспер, — пробормотал он. — Эспер, экстрасенс… Телепаты, чтецы мыслей, мозговые соглядатаи. Легко надеяться, что врач-телепат положит конец крикам. Легко надеяться, что эспер с докторской степенью по медицине стоит своих денег, что он сможет заглянуть тебе в башку и прекратить вопли. Гребаные чтецы мыслей, величайший, дескать, прорыв с той поры, как эволюция породила Homo sapiens. Э: Эволюция. Ублюдки! Э — это Эксплуатация!
Он рванул на себя дверь, содрогаясь от ярости.
— Но я не боюсь! — завопил он. — Я никогда не пугаюсь.
Он двинулся по коридору, нервно клацая подошвами сандалий по серебристому полу: клак-тат-клак-тат-клак-тат-клак-тат. Он был равнодушен ко сну прислуги и не подозревал, что это костяное клацанье в ранний час пробудило двенадцать человек, наполнив их сердца ненавистью и страхом. Дернув за ручку двери комнаты психоаналитика, он ввалился внутрь и бухнулся на ку— шетку.
