Можно сказать, что хороший ум необходим, чтобы разобраться в материале, но это также не помогает, потому что никто не может привнести интеллектуальный порядок в эти вещи. Нужна функция чувствования, функция выбора, которая говорит: «Теперь я выужу вот это и откажусь от остального» и «Я буду связан с тем, что теперь стало для меня сознательным, и останусь с ним». Без оценки через функцию чувствования нельзя знать, что важно, а что нет. В бессознательном нельзя отделить зерна от плевел.
В сказке Психея не может справиться с зерном в одиночку. Но есть нечто, что может спасти её: приползают муравьи и сортируют зерна. Хаос бессознательного всегда также содержит и отношение к порядку. Говоря о бессознательном, всегда нужно говорить парадоксами, и когда мы подчеркиваем его хаотический аспект, мы знаем в то же время, что бессознательное есть не только хаос, но также и порядок. В последнем анализе только бессознательный порядок может преодолеть бессознательный беспорядок. Человек не может сделать ничего, лишь быть внимательным и делать все возможные и, можно сказать, безнадежные усилия, пока порядок не установится снова сам по себе.
Это то, что христианские теологи назвали бы верой. Обладание верой и свершение лучшего, когда сталкиваешься с тем, что кажется безнадежным, дает внутреннее чувство, что даже если ты проиграл, то сделал по крайней мере то, что было возможно сделать. Это чисто человеческое поведение, недоступное богу или животному. Здесь, в нашем рассказе, то же самое бессознательное, которое есть хаотичная множественность, лечит её расстройство другой хаотичной множественностью, нашествием муравьев. Мы, в западных странах, часто говорим о муравьях отрицательно, говоря, что «если мы будем так продолжать, мы скоро станем муравьиной кучей». Это естественная отрицательная метафора полного загрязнения личности, но сам по себе муравей в мифологии — в целом положительное насекомое. Например, согласно индийскому мифу (записанному Геродотом), он помогает нести солнце в его ночном путешествии под землей. В Египте это делает скарабей[80]. В некоторых греческих историях муравей достает золото из земли: это символ тайной упорядоченности коллективного бессознательного, противоположность нашим бюрократическим государственным организациям. Карл Кереньи связал муравьев с народом мирмидонян, которые, согласно греческому мифу, были первыми жителями их страны[81]. Греки считали, что эти люди родились непосредственно от матери-земли. Таким образом, в комедиях Аттики, тексты которых, к сожалению, утеряны, был народ муравьев, «Myrmekanthropoi», которые представляли собой первых жителей этой земли. В противовес матери-разрушительнице Афродите-Венере, эти «дети матери-земли» помогают Психее. Муравьи, и особенно их родственники, термиты, и в реальности обладают очень загадочными и неисследованными качествами. Известно, что сотни и сотни термитов могут построить настоящее архитектурное сооружение. Был проведен эксперимент, чтобы попытаться выяснить, как они общаются при таком строительстве: в начале строительства в центр постройки термитов была помещена свинцовая пластина, и термиты левой половины построили свою часть термитника таким образом, что она полностью совпадала с правой половиной. Можно было бы убрать пластину, и две половинки совпали бы. Итак, стало известно, что у них нет телеграфных сигналов, они просто работают синхронно в полной организации, которая еще не объяснена. Мы знаем, что пчелы сигнализируют друг другу, когда «виляют хвостами», но мы пока ничего не знаем в этом отношении о термитах. Поэтому можно видеть, что это красивое изображение более чем просто сравнение с действительностью, подобное также происходит и в реальности. Художник, который жил долгое время на Бали, описал мне тот же процесс: храм стал руинами, и по какой-то причине жители решили построить новый, больший храм. К его изумлению, у них не было ни организатора, ни плана, ни архитектора, и практически даже никакого каменщика. Один житель деревни сидел в одном углу и строил колонну, другой сидел в другом углу и готовил камни. Не было никакого общения, но все работали очень усердно. В конце концов, они соединили части храма, и все совпало до камешка! Художник не мог понять, как балийцы это сделали. Они работали вместе внутренне через бессознательное. Храм просто жил в их внутреннем видении. Вот и все объяснение. Так что можно сказать, что в правильном понимании вера есть большое достижение, или, скорее, postis: лояльность к внутреннему закону. Когда эта лояльность или чувство констеллируется, оно вызывает тайный порядок, который находится в хаосе бессознательного.
