Англичане со всем своим превосходством в силах потерпели крах в том отношении, что они не смогли удержать с нами тесного соприкосновения, а по окончании дневного боя общее руководство английским флотом было потеряно. Английские линейные крейсера после столкновения с нашим авангардом к наступлению темноты непонятным образом потеряли с нами соприкосновение. Они попусту толкались в Северном море. К концу боя английский флот потерял взаимную связь и вновь собрался воедино лишь на следующий день, в 18 ч. Джеллико после непрестанных ночных боев, сопровождавшихся для англичан большими потерями, на следующее утро не смог уже нас атаковать, хотя он располагал для этого необходимыми силами с достаточной скоростью хода. Мы смогли доказать всему миру, что английский флот не обладал непреоборимостью, которой он так славился. Мы смогли отстоять в бою право германского народа на свободу морей. Вместе с тем бой доказал, что постройка нашего флота в виде Флота Открытого моря по существу была правильна. Германская национальная идея, направленная против эгоизма Англии, могла быть проведена в жизнь только с помощью Флота Открытого моря. Конечно, сверх того в качестве средства ведения войны должна была найти себе полное применение подводная лодка, чтобы можно было добраться до жизненного нерва Англии.
Это последнее соображение я отстаивал также и вопреки мнению государственного канцлера, 30 июня инспектировавшего флот. Я выдвинул его и в моем докладе кайзеру от 4 июля и особенно по той причине, что из сообщений начальника Адмирал-штаба и начальника морского кабинета я узнал о существовавшем намерении вновь предпринять подводную войну в ее прежней недостаточной форме. Государственный канцлер нарисовал мне подробную и очень мрачную картину положения, вынуждавшего предохранить в этот момент Германию от выступления новых противников, появление которых, по его убеждению, стало бы неизбежным в результате объявления [274] неограниченной подводной войны. Я привел ему военные соображения, по которым ведение подводной войны в форме крейсерства подводных лодок было бы недействительным. О том, когда именно политические соображения позволяли применить против Англии наиболее действенные методы ведения войны, надлежит судить органам государственного управления. Я, как командующий флотом, не беру на себя смелости давать в этом направлении какие-либо советы, так как это дело Адмирал-штаба. Но я не мог бы сказать, что я согласен с тем, чтобы подводная война велась в ограниченной форме, которая во всех отношениях представляется неудовлетворительной. Государственный канцлер также заявил о своем нежелании содействовать подобному решению, так как именно при этом способе ведения войны не исключена была возможность возникновения инцидентов, которые могли бы вызвать осложнения, и это привело бы к тому, что судьба германского народа могла находиться в руках любого командира германской подводной лодки.
