Мальчик поднял красное, распухшее от слез лицо. Между кончиком его носа и лацканом пиджака Кэлба протянулась тоненькая студенистая ниточка.
Инспектор представил друг другу старика и человека со скорбными глазами. Мистер Мартин Кэлб, сотрудник Комитета по делам беженцев. Миссис Паникер вызвала его утром, как только выяснилось, что Бруно исчез. При звуке славного имени старца в глазах Кэлба мелькнуло что-то похожее на тень воспоминания. Он улыбнулся и повернулся к мальчику.
— Смотри, как тебе повезло, — сказал он, сжимая его плечо.
Лишь несколько мгновений спустя старик понял, что слова были произнесены по-немецки.
— Теперь все в порядке. Вот человек, который обязательно найдет Бруно.
— Миссис Паникер, — бросил старик через плечо хозяйке дома.
Кровь отхлынула от лица женщины. Он, разумеется, ни в чем ее не подозревал, но ощущение было такое, словно она попалась на отсутствии алиби.
— Я намерен побеседовать с вашим сыном. Вы тоже можете поехать, если хотите, полиция возражать не будет, я обещаю. Захватите для Реджи чистую рубашку и пачку галет.
Две рубашки, две пары носков, две пары глаженого нижнего белья. Новенькая зубная щетка. Кусок сыра, пакетик крекера и припрятанная с докарточных времен коробочка крупного изюма без косточек, его любимого. Вся передача легко уместилась в маленьком саквояже, да еще место осталось. Надев выходное синее платье с глухим воротником-стойкой, она спустилась вниз. Надо было найти мальчика.
И раньше, до похищения Бруно, Линус часто исчезал неведомо куда. Ей он казался не столько мальчиком, сколько тенью мальчика, крадущейся по дому, по деревне, по белу свету. Всюду: в тенистых уголках церковного кладбища, под карнизом дома викария, даже на колокольне у него были потайные лазы. Юркнет в них, и поминай как звали. Знай бродит себе целыми днями по округе с попугаем на плече, а она, хотя и очень этого не одобряла, удержать его не могла, потому что наказывать несчастного ребенка было выше ее сил. Рука не поднималась. Своего-то Реджи она воспитывала в большой строгости, хотя ей было ой как нелегко, и судите сами, что из этого вышло.
Она нашла его у ручья возле кладбищенской ограды. Там стояла поросшая мхом скамья, к которой, может, шесть, а может, семь веков подряд приходили жители деревни, чтобы думать свои невеселые думы под раскидистым тисом.
Рядом с Линусом сидел мистер Кэлб. На мальчике не было ни носков, ни башмаков, он их зачем-то снял, и Кэлб тоже был босиком. Его бледные голые ступни, торчащие из штанин дорогих модных брюк, почему-то потрясли миссис Паникер до глубины души.
