— Джон, — внезапно сказал Теодор, даже не взглянув на меня. — Здесь были Келли и Эллисон.
— Я знаю. Мы с Сарой столкнулись с ними на лестнице.
— Да? — Теодор поправил на носу пенсне. — Проблем не было? Келли становится сущим дьяволом, особенно если рядом возникает женщина.
— Ну, я бы не назвал это приятной встречей, — ответил я, — но Сара держалась молодцом.
Теодор облегченно вздохнул:
— Ну и слава богу. Хотя, между нами, я временами до сих пор сомневаюсь, было ли это мудрым решением с моей стороны.
Он имел в виду свое решение взять Сару на работу — вместе с еще одной секретаршей они стали первыми женщинами, принятыми в полицию Нью-Йорка. Рузвельт подвергся за это серьезной критике как со стороны собственных коллег, так и со стороны прессы, но он был так же нетерпим к тому, как в американском обществе относятся к женщинам, как и любой знакомый мне мужчина, и решил дать этой парочке шанс постоять за себя.
— Келли, — продолжил Теодор, — грозил устроить бучу среди иммигрантских сообществ, если я вздумаю привлечь его и Эллисона по этому делу. Пообещал, что в этом случае сделает все от него зависящее, чтобы распустить слухи о Полицейском управлении, оставляющем безнаказанными жестокие убийства несчастных иностранных детей.
Крайцлер кивнул:
— И ему будет несложно исполнить свое обещание. Тем более что в принципе это правда. — Рузвельт резко взглянул на Крайцлера, но тут же отвел глаза, признавая его правоту. — Скажите мне, Мур, — продолжил Ласло, — что вы думаете об Эллисоне? Есть ли основание предполагать, что он действительно может быть в этом замешан?
— Вышибала? — Я откинулся назад в кресле, вытянув ноги и взвешивая вопрос. — Он, несомненно, самый скверный человек в этом городе. У большинства нынешних бандитов в душе осталось что-то человеческое, пускай и на самом дне. Даже у Монаха Истмена — тот, к примеру, разводит птичек и кошечек. Но за Вышибалой, насколько мне известно, таких слабостей не числится. Его любимый спорт — жестокость, и, пожалуй, это единственное, что доставляет ему удовольствие. И даже если бы я не видел тела, спроси кто-нибудь моего мнения насчет того, кто может быть замешан в смерти мальчика, работавшего в «Парез-Холле», я бы без тени сомнения указал на Вышибалу как на первого подозреваемого. Мотив? У него их немного, но, скажем, — чтобы приструнить оставшихся ребят, лишний раз напомнить им о необходимости отстегивать ему положенную долю. Но тут есть одно «но» — стиль. Вышибала — человек стилета, если вы понимаете, о чем я. Убивает тихо, аккуратно, и большинство его предполагаемых жертв больше никто никогда не видит. Он сверкает одеждами, но на работе не светится. Так что как бы ни хотелось утверждать обратное, мне вовсе не кажется, что он заметан в этом деле. Просто не его почерк.
