Ближе к вечеру ему удалось заснуть, проспав два часа он снова проснулся, ощущая себя собраннее, он уже не так пыхтел, поднимаясь с кровати. Голова уже не болела, просто немного кружилась, а в животе дико урчало.
— Надо бы поесть, хоть что-то, — проговорил он, набирая на еще не проданном телефоне номер, — Алло… Вадик, здарова, ну ты как, добрался?.. Хах, ну, а я тут вообще страдаю, слушай, есть у тебя в долг, а то вообще что-то я… Ну, я верну, я к маме съезжу и верну… Ага, ок, я буду у тебя через часик… Ну, давай, пока.
Быстро собравшись, он, постанывая, двинулся к выходу. Ключи были в двери, попытавшись их повернуть, он понял, что дверь была не заперта. Махнув рукой, он вынул их из замочной скважины и вышел из квартиры. Заперев дверь, он глянул на лестницу. Проклиная этот пятиэтажный дом, в котором нет лифта, а жить его угораздило именно на пятом, он двинулся тяжело ступая по ступеням вниз.
Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул свежий воздух полной грудью. Слегка кашлянув выдыхая, он двинулся вперед. Деревья уже начинали покрываться листьями, была середина апреля.
Пение птиц и яркое солнце на безоблачном небе, как и радостные крики играющих во дворе детей, могли бы порадовать Пашу, но не сейчас. Сейчас дети казались бездушными созданиями, что своими воплями старались истерзать всю душу нашему страдальцу, туда же были приписаны и птицы. Солнце, нещадно пекшее прямо макушку Павлу, было подобно глазу дьявола, будто стремившемуся расплавить и без того больную часть тела.
Денег на общественный транспорт у Паши не было, поэтому получасовая прогулка была неизбежна. С каждым шагом походка становилась увереннее, тело приходило в себя, хоть неприятное чувство в животе и горле никуда отступать не собиралось, а жара казалась чрезмерной, ведь он второпях оделся не по погоде.
Дойдя до подъезда, в котором находилась квартира вечного собутыльника, а по совместительству бывшего одноклассника Павла, путешественник набрал давно заученные цифры на домофоне, и стал ждать ответа.
— Да, кто там? — послышался женский голос из динамика.
— Здрасте, теть Света, а Вадика можно?
— Можно, можно… — недовольно прокряхтел женский голос, и, удаляясь, прозвучал снова, — иди, там тебя, пьяница малолетний!
Через несколько секунд домофон снова загудел:
— Паша, это ты?
— Да, открывай ворота.
Писк. Дернув за ручку, Павел открыл дверь, и вошел в прохладный подъезд. Поднявшись пешком на второй этаж, он поприветствовал рукопожатием человека в шортах и майке, ноги которого украшали сланцы. Это и был Вадик, высокий, тощий, с длинными волосами он никак не походил на статус ребенка из богатой семьи. Впрочем, не настолько богатой, чтобы кататься на «бэнтли» и раскидывать в стороны охапки денег, однако денежные расходы Вадика в сравнении с расходами Паши были похожи на реку и ручеек. Собственно, не зря последние пьянки и проходили за счет Вадима.
