Известно, что Пушкин в своей михайловской ссылке после декабрьского восстания ждал ареста, жёг бумаги. Следствие по делу декабристов находило его стихи и письма почти у всех активных членов тайных обществ, но было видно и то, что он не состоял напрямую ни в одном из них.
В то же время он надеялся в связи со сменой власти на перемену своей участи ссыльного, писал прошения, обещая быть законопослушным подданным. Ссылался на болезнь («аневризму ног»). Наконец, его вызвали и привезли в Москву прямо в Кремль к императору, не как арестанта, но в сопровождении фельдъегеря. Никто, и он сам, не знал, с чем и зачем он едет.
Дальнейшее тоже известно: Николай I простил и обласкал его, разрешил жить в столицах, ездить, писать («я сам буду твоим цензором»), обращаться к нему (правда, через шефа жандармов Бенкендорфа). И тут же был установлен за ним тайный и пожизненный полицейский надзор.
Это известная канва событий. Менее известно, что ему за неделю до этого грозил всё-таки арест и «вывоз», а не выезд из деревни, под охраной вооружённого жандарма.
Пятеро декабристов были казнены 13 июля 1826 года, а 19 июля 1826 года из Петербурга посланы тайный агент А. К. Бошняк с фельдъегерем Блинковым, которые должны были произвести «возможно» тайное и обстоятельное исследование поведения известного стихотворца Пушкина, подозреваемого в поступках, клонящихся к возбуждению и вольности крестьян, и арестовать его и отправить куда следует, буде он окажется действительно виновным». У них был открытый ордер на арест за подписью военного министра Татищева.
Этого Бошняка власти считали тайным агентом, дворянское же общество, особенно молодое, знало и презирало его за то, что именно он в своё время, ещё до восстания, написал донос на южное тайное общество. Есть и другие свидетельства того, что Александр I знал о тайных обществах и заговорах, но сознательно не хотел ворошить этот тлеющий костёр, опасаясь настоящего пожара…
Так или иначе, Бошняк рьяно взялся за дело, начав ещё с дальних подступов». Приехав в Новоржев (а это в 84-х километров после Михайловского) и, выдавая себя за учёного ботаника, он расспрашивает всех, кого можно, о Пушкине и получает в ответ только слова, что «Пушкин скромен и осторожен, бывает на ярмарке в Святых горах, о правительстве не говорит и никаких слухов о нём по народу не ходит».
