— Вот зараза! — с чувством произнёс Василий, поколачивая Валерия по ушибленной спине.
В этот момент прямо над ухом появился громкий звук падающих капель.
— Да отвали ты! — отмахнулся Василий и понял, что разговаривает с этим явлением, как с чем-то живым или мистическим.
Он опустил на подушку голову Федосеева и призадумался, не понимая, что это за странная навязчивая слуховая галлюцинация его беспокоит?
Стон Федосеева отвлёк его от мысли.
— Жалко мне тебя, мужик, от души, — в сердцах произнёс Василий. — Можно сказать, ты ни за что пострадал. Ну, перепил изрядно, заблудился. Вместо своего попал в наш дом и в нашу квартиру. Мою корову перепутал со своей женой. Ты прости, что огрел тебя по башке. А ты бы на моём месте, как поступил, увидев какого-то мужика на своей бабе? А-а-а? То-то же, молчишь?
Он ещё раз попытался напоить Федосеева, но тот снова не смог проглотить воду и поперхнулся.
— Пойми, бедолага, — стал он уговаривать бесчувственного Валерия, — без воды ты быстро подохнешь! Ну, не через задницу же мне тебя поить?!
И тут он замер, словно вспомнил что-то очень важное, и задумчиво проговорил:
— А почему бы и нет?
Когда-то он работал дальнобойщиком и страдал, можно сказать, профессиональным заболеванием — геморроем. Тогда ему назначили микроклизмы с отваром ромашки. И отвар полностью всасывался в нём.
— Значит, — сделал вывод Василий, — если ему в задницу вводить воду по каплям, то она будет всасываться и спасать его от обезвоживания.
Он бросился в кладовую, что-то долго искал на полках, потом вылетел оттуда и радостно выкрикнул:
— Есть!
В руках он держал кружку Эсмарха — полуторолитровую клизму, напоминающую резиновую грелку с приделанной к ней длинной трубкой. Посредине трубки находился зажим, чтобы перекрывать струю воды, или делать её тоньше. Оканчивалась трубка пластмассовым наконечником.
Василий бросился к баку с питьевой водой, наполнил ей клизму и вернулся в комнату к Валерию. Снял со стены картину, надел клизму петлёй на гвоздь и стал потихоньку ослаблять зажим. Когда из наконечника стали капать капли, он подсчитал их количество в минуту и, решив, что именно столько их будет достаточно, вставил наконечник Валерию в задний проход.
— Всё! — выдохнул Василий. — Теперь ты точно от жажды не умрёшь! Разве что от голода? Но без пищи человек может прожить дольше, чем без воды.
С этого дня жизнь Василия превратилась в кошмар. Тело Валерия мирно лежало на кровати. Лицо было бледным, нос заострённым. Казалась, сиди и жди, что с ним произойдёт дальше? То ли доходяга придёт в себя, то ли отойдёт в мир иной. Но не тут-то было! Он вздумал мочиться под себя и не только. С этим надо было что-то делать, чтобы не задохнуться от неприятных запахов в доме. Выход был один — стирать всё, что быстро пачкалось. Стиральная машинка почти не простаивала, а на улице постоянно вывешивалось мокрое бельё. Вечерами, после работы на машине приезжала Эльвира Анатольевна, привозила продукты и всё необходимое. Интересовалась, не пришёл ли в себя «возмутитель их спокойствия», а утром вновь отправлялась на работу. Между тем бестелесная сущность Валерия, пребывающая под потолком и зорко наблюдающая за своим телом, начала волноваться, почему оно находится здесь, а не в больнице? Почему подлая Эльвира и её муж не вызывают скорую помощь в то время, как телу становится всё хуже и хуже из-за недостаточного получения жидкости, отсутствия питания и необходимого лечения? Последней каплей её терпения было то, что Василий однажды днём ушёл в другую комнату и уселся смотреть телевизор. Когда телевизор надоел, он громко включил музыку и стал приплясывать под неё. В течение всего дня Василий не приходил посмотреть на больного. Сущность в ярости влетела в комнату Василия и начала раздуваться в бесформенную массу, напоминающую небольшую тучку. Одновременно с этим, приобретая сизоватый, видимый человеческому глазу, оттенок. Примерно в середине этой тучки едва просматривалась обезображенная и искажённая злобой расплывчатая физиономия. Она упорно пыталась привлечь к себе внимание хозяина, но он долго не замечал её. Вдруг над головой Василия раздался звук рассыпавшихся бус или дроби. Он машинально подскочил с кресла, прикрывая голову рукой, и отскочил к стене. Затем испуганным взглядом уставился на потолок. Увидев там непонятное дымчатое образование, замер. Раскатистый звук повторился снова, а тучка начала приближаться к нему. Василий стал пятиться к двери. Тучка медленно приближалась, направляя его в комнату Федосеева. Когда Василий оказался у его кровати, из дымчатой массы резко вытянулась рука, указывающая на постель.
