— Значит, промискуитет отменяется, — вдруг щегольнула она новым, запомнившимся ей словом из книги властелинов.
— Промискуитет, — повторил Валерий, — а что это такое?
Нина закрыла глаза.
— Неужели история про властелинов его рода приснилась мне? А откуда в моей голове взялось всё то, о чём Есения читала нам с Анной в книге властелинов?
— Она вновь взглянула на мужа и спросила:
— Сколько дней я здесь лежу?
— Дней? — улыбнулся он. — Ты лежишь в больнице уже давно. Завтра к тебе дочери придут. Они обрадовались тому, что ты вышла из комы.
Нина с каждой минутой набиралась сил и крепла. На следующий день дверь палаты открылась и вошла Ева. Она припала к руке матери щекой и зарыдала на радостях.
— Ты повзрослела, — произнесла Нина, поглаживая дочь по плечу.
— У меня для тебя есть сюрприз, — радостным голосом сказала Ева.
Она распахнула дверь палаты и кого-то пригласила войти.
— Виталий Топчевод! — вырвалось из уст Нины.
Молодой мужчина с младенцем на руках удивился:
— Мы знакомы?
— Я вас по телевизору видела.
— Меня? По телевизору?
— Ну, да. Вы тогда объяснялись в любви Еве.
Виталий безумным взглядом посмотрел на Нину Павловну и, как врач, мысленно стал лихорадочно искать объяснение её словам. Ведь, находясь в бессознательном состоянии в скорой помощи, она не могла прежде его запомнить, тем более узнать его имя и фамилию. Их никто не произносил вслух.
— Знакомься мама, — перебила её дочь, видя, что с матерью происходит что-то неладное, — это Дениска.
Она взяла из рук Виталия младенца и наклонила перед матерью. Чудный ребёнок улыбался во сне.
— Неужели это мой внук? — удивилась Нина. — Всё на свете пропустила из-за этой дурацкой комы. Даже тебя, доченька, беременной не видела.
Ева виновато засмущалась и опустила глаза.
Когда посетители покинули палату, Нине захотелось встать, подойти к окну и посмотреть, что там делается. Она сначала села на кровать, потом резким движением поднялась. От сильного головокружения бухнулась обратно и закрыла глаза. Минут через пять открыла их и заново попыталась встать, но теперь уже медленно и осторожно. На удивление слабость была не очень сильной, и голова почти не кружилась. Она направилась к окну.
— Как странно, — прошептала она, — на улице снова лето. Неужели я лежу здесь уже целый год? Хотя, чему я удивляюсь? Мой внук явное тому подтверждение.
Она вернулась в кровать.
— А что это за чепуха про род властелинов крутится в моей голове? Неужели мой мозг трансформировал, переработал всю ерунду, которую я когда-либо смотрела по телевизору, прибавил переживания, из-за непростых отношений с мужем, и выдал мне интересное «кино» длиною в кому. Слава Богу, что это был только сон! В жизни я такого не пережила бы!
