— Рассказывай, о чём вы говорили с Ильёй Семёновичем.
— Жанна, я даже с тобой боюсь разговаривать. Всем перестала верить. Не понимаю, зачем ты притащила меня в эту квартиру? Почему нельзя было оставаться у девчонок?
— Потом поймёшь, рассказывай!
— Он сказал, что единственной подозреваемой в деле об отравлении Олега и Антона осталась я потому, что последней в день отравления покинула квартиру и, якобы, оставила им на столе ключи, записку и бутылку с отравой.
— Что он ещё говорил?
— Больше ничего.
— Тогда чем вы там занимались целый час? Он тебя о чём-нибудь ещё спрашивал?
— Не помню, — произнесла Вера, потирая пальцами виски. У тебя есть какие-нибудь таблетки от головы.
— У меня есть парацетамол. Будешь пить?
— Давай. Иначе я не выдержу эту адскую боль.
Она встала, прошла в кухню, достала стакан из шкафа, набрала из крана воды и запила таблетку.
— Жанна, подожди с полчаса, пока не утихнет боль, — взмолилась она, укладываясь на диван. — Позже обо всём поговорим.
Я взяла в шкафу подушку и положила ей под голову. Затем решила поискать какой-нибудь продуктовый магазин. Перед выходом из квартиры, предупредила:
— Никому не открывай дверь. Внимательней смотри в дверной глазок.
Магазин я нашла быстро. Накупила продуктов и вернулась обратно. Вера спала.
— Значит, боль прошла, — решила я и тихонько прошла в кухню, готовить нехитрый ужин на двоих.
Почистила картошку, нарезала её тонкими пятаками. Открыла банку говяжьей тушёнки, вытащила из неё жир, растопила на сковороде. Высыпала в него картофель, а за пять минут до готовности бросила в неё размятую тушёнку и посыпала картофель солью. Поставила кипятиться чайник.
— Вкусно пахнет, — услышала я в дверном проёме голос Веры.
Выглядела она уже вполне нормально. Даже на щеках появился лёгкий румянец.
— Садись есть, — предложила я, раскладывая картошку на тарелки. — Сейчас огурцов порежу, сыра, помидоров, хлеба. Поешь, сил наберёшься и успокоишься.
За едой я ещё раз спросила:
— Так ты вспомнила, о чём тебя спрашивал Илья Семёнович?
— Он спросил, присутствовала ли ты в тот момент, когда я выходила из квартиры.
— Что ты ему ответила?
— Правду, что не присутствовала.
— Вера, мне он тоже задавал такой вопрос. Когда я вышла из его кабинета, у меня на душе было паршиво, и, облокотившись о стену его кабинета, я попыталась прийти в себя. За дверью услышала его голос. Он сообщил кому-то по телефону, что меня не было в квартире, когда ты из неё выезжала, а значит и свидетелей, что ты не оставляла на столе бутылку с ядовитым веществом, у тебя нет. В связи с этим он предложил действовать по ранее оговоренному плану. Получается, что вся подстава исходит от Ильи и Елены. Только не понятно, зачем им это надо.
