Аня вернулась домой поздно вечером.
— Дела-то у наших ребят плохие, — сообщила она. — Сознание у них ещё помутнённое. Иногда нечётко отвечают на вопросы. Со слов главбухши, они в основном жалуются на ухудшение зрения, боли в правом подреберье. Бывают судороги, рвота и ещё много чего. Им ставят капельницы, делают уколы. Лечащий врач уверен, что они пили метиловый спирт.
— Нет, они не пьют всякую дрянь! — категорически заявила Вера. — К выбору алкогольных напитков ребята всегда подходят серьёзно.
— Сейчас никому нельзя доверять, магазины способны под маркой качественного алкоголя продавать всякий суррогат, — пояснила Лида.
— Аня, ты своих пассажиров в больнице оставила? — поинтересовалась я.
— Нет, я отвезла их в ту квартиру, в которой жили вы с Верой. Ещё в машине я подслушала их разговор о том, что они останутся жить в ней до тех пор, пока не смогут перевести своих сыновей в Москву. При мне они созвонились с хозяйкой квартиры и предложили встретиться. Когда мы приехали, она их там уже ждала. Втроём они запланировали посещение затопленных квартир, чтобы определится с суммой ущерба.
— Похоже, что наше начальство надолго собирается остаться здесь, — произнесла задумчиво Лида.
— Я слышала, как Илья Семёнович сообщил Елене Николаевне, что сам займётся обучением стажёров, принятых на должности Олега и Антона.
— Он умный мужик, — подтвердила я, — кого хочешь, обучит.
— А Елена Николаевна предупредила меня, что на днях посмотрит, чему я у тебя научилась. Если поймёт, что я смогу работать самостоятельно, то тебя отпустит домой.
Утром в офис пожаловал сотрудник полиции для встречи с нашим начальством. Я показала их дверь. Примерно через полчаса в кабинет пригласили нас с Верой. Сотрудник полиции представился нам и попросил рассказать, где мы проводили время с вечера пятницы и до воскресного вечера. Мы честно всё рассказали.
— Соседи видели, что в пятницу поздно вечером ребята входили в квартиру с двумя девушками. Это были вы?
— Нет, после работы мы с ними не виделись, — твёрдо заявили мы с Верой.
— И вы согласны на опознание?
— Если нужно, пожалуйста, — произнесла Вера.
— Нам скрывать нечего, — подтвердила я.
Когда полицейский ушёл, я спросила у Ильи Семёновича:
— А почему нас обо всём этом расспрашивали? Неужели есть подозрение, что их кто-то отравил?
— Такое подозрение есть, — подтвердил он. — На одной бутылке есть посторонние отпечатки пальцев.
— Но эти пальцы могут принадлежать упаковщику винного завода или продавцу магазина, — предположила Вера.
