Отчаяние заполнило Кирочку мигом, хлынув, точно вода в открытые шлюзы. «Боже! Она ведь такая красивая! Её купят! Стоит только мне отойти — сразу же купят! Завтра точно её уже здесь не будет! Ах, если бы можно было попросить госпожу Иверри… Но у неё принцип: она ни для кого ничего не держит…» Философия большинства барахольщиков: прошёл мимо — пеняй на себя. Тут такие редкости можно отыскать, что второй шанс — слишком большая роскошь. Ведь вся ценность этих вещей заключена в фатальной случайности их появления.
Кира побежала домой. «Завтра… завтра… завтра…» Стучало у неё в висках. Завтра у неё будут деньги. Она найдёт способ получить у мамы сразу всю сумму. Можно будет, например, соврать, что классная собирает со всех ребят, чтобы купить билеты на спектакль, или на экскурсию… Такое ведь не раз уже бывало… Только бы фигурка осталась на месте! Кирочку не утешал даже тот факт, что всякий раз, когда она покупала у Иверри очередную статуэтку, на другой день на её месте появлялась точно такая же. Жажда незамедлительного обладания пересиливала здравый смысл.
Уснуть Кирочке удалось только под утро. Настолько сильное волнение овладело ею впервые в жизни. Она лежала в постели, глядела на серовато светлеющий квадрат окна, и, затаившись, удивлённо прислушивалась к музыке, медленно разрастающейся в теле, вибрирующей, струящейся, перерастающей тело, наполняющей весь окружающий мир… К нежной, тревожной музыке. К творящемуся в ней волшебству предвкушения — радостного потому, что лучшие ожидания могут сбыться, и вместе с тем грустного, ведь не исключено и разочарование…
С каким же неистовым нетерпением дожидалась на следующий день Кирочка конца уроков! И когда, наконец, прозвенел звонок, она, кое-как запихав вещи в рюкзак, шумно скатилась по лестнице в гардероб. Второпях застегнув дублёнку только на две пуговицы, без шарфа и шапки, с рюкзаком на одном плече, спустя минуту, она уже вылетела из здания школы и опрометью кинулась в сторону Красного Рынка.
Запыхавшись, она остановилась. Колючая поземка бежала впереди — точно указывала дорогу. Уши жгло от морозного ветра.
До цели оставалось совсем немного. Нужно было только пересечь пустырь, укрытый тонким тюлем живого ползущего снега, и перейти проспект по светофору.
По краю пустыря рыжели одинаковые кирпичики гаражей. Сухо шелестели высокие золотистые травинки-метелки. Кира закрыла глаза…
Мир слышит её. В этом нет никаких сомнений. Во всём происходящем с нею есть незримый разумный смысл, и любые события в её жизни, даже если они кажутся случайными, несвязанными друг с другом, всё равно прямо или косвенно ведут её в одну сторону… В сторону постижения этого самого изначального смысла.
