— Точно! — поддержал Штольм. — А мы всё: «карма то, карма сё». Так можно до того договориться, что покажется, что сидит себе некто и отвешивает сколько кому по штанам положено. Этому кулёк пряников, а этого и кнутиком можно немного по мягкому месту…
— У-у-у! — довольно прогудел Гелугвий. — Так это прямиком в институт Богоявления! К монархистам.
Мы со Штольмом засмеялись.
— Кстати, что-то они давно на связь не выходили, — заметил он.
— Последние события мимо них не пройдут, это уж не надейтесь! — провозгласил Гелугвий. — Опять мы вернулись к нашим баранам. У нас что ни разговор, всё об одном.
— Ну, так мы и работаем, чтобы постоянно к этому возвращаться, — сказал Штольм и подмигнул товарищу.
— К баранам? — хихикнул Гелугвий.
Я встал и протянул руку ребятам.
— Ох, — утомлённо промямлил я, — кто к баранам, а я, пожалуй, вернусь… к Дариме. Правда, она меня каждый день метафизически бьёт по голове сутрами. Но может, оно всё же лучше, чем «машинкой желаний»? — подмигнул я ребятам и направился к выходу. — Надеюсь, вы не поссоритесь тут без меня!
При моём появлении двери дома гостеприимно распахнулись. Впрочем, так же они поступают и при появлении любого другого человека. Гостям мы всегда рады.
Только я устало скинул обувь и собрался завалиться на мягкую лежанку, как в дальнем конце зала мои органы чувств уловили какое-то подозрительное копошение. Я пригляделся. Приглушённый свет выхватил из тьмы фигуру у моего письменного стола. Кто-то с хрустом и шелестом что-то ворошил там. Я потихоньку подкрался ближе. Ну, конечно, это не «кто-то». Это Дарима. Я осторожно заглянул ей через плечо.
— Научные достижения института изучаем на досуге? — издевательски процедил я. — Или это теперь называется «медитацией на часок»?
Я хищно оскалился, приготовившись. Застигнутая врасплох «мисс любознательность» резко обернулась: в глазах вспыхнул игривый огонь, казалось, в моей подруге проснулась дремавшая дикая кошка. Она схватила из разворошённой кипы бумаг несколько листов и, застыв, пару секунд вызывающе пронзала меня взглядом, словно призывая принять правила игры.
Я попытался изъять ценные бумаги — между прочим, научные расчёты! — из рук возлюбленной, но шустренькая Дари вырвалась и побежала по комнате, нараспев провозглашая строки из «ценнейшего манускрипта нашего времени»:
— Извлечение кубического корня из суммы карм трёх пересекающихся в астроплоскости индивидуумов!
— Отдай!.. — кричал я, пытаясь угнаться за «воровкой».
