!
Мы молча кивнули нашему советнику и снова продолжили напряжённо вглядываться в экран. Гелугвий медленно перематывал записи вперёд. 21—50, 22—00, 23—00. Наконец, началось второе июня. 3—45… 5—00… Медленно, как в переполненной, душной каморке текли секунды, переплавляя свою дешёвенькую сущность на чуть более весомые для людей, но всё столь же незаметные для вечности минуты. 8—00… 8—05. Стоп! Снова чёрный экран. Я невольно бросил взгляд на часы на стене комнаты — сегодня пятое июня, 11 утра.
— А вот и вторая дырка, — пробормотал Штольц. — Что там дальше?
Мы не очень удивились, увидев схожую с только что просмотренным днём картину. 9—45. Экран вспыхивает изображением с давно знакомыми очертаниями схем. Но четыре пары глаз одновременно устремляют взгляд в левый верхний угол монитора. Процент. Сейчас важен только он. Схемы подождут.
— Сорок пять процентов! — выпалил первым Гелугвий. — Невероятно!
Да, на экране увесисто красовалась цифра «45» со значком процента. Она жгла глаза и клеймом отпечатывалась в застенках сознания. Разум просто отказывался верить в то, что сообщал ему зрительный орган. Но это было реальностью.
— А схемы… — продолжил взволнованно комментировать Штольц, — схемы опять совершенно не изменились!
— Что-то очень серьёзное произошло там за этот час, — сказал я. — Но не могу понять, почему именно в это время отключались измерители?
— Наверно, нервы не выдержали, — пошутил Штольм.
— Да ещё два дня кряду, — добавил Гелугвий без улыбки.
Штольм встал, и, заложив руки за спину, неспешно проследовал к окну.
— Моя первая версия, — проговорил он оттуда, — это сбой аппаратной части.
— Но система управления измерителями не зафиксировала никаких внештатных ситуаций. Они просто не работали, — парировал Гелугвий.
— Ну да, как будто мы их сами выключили, — пробормотал я негромко.
Штольм лишь неопределённо взглянул на меня и продолжил:
— Да, они просто не работали, — повторил он слова коллеги. — На данном этапе этого пока достаточно. Причину мы выясним после. Сейчас же мне лично совершенно ясно, что даже если я сейчас отключу измерители на сутки, — и он покосился на кнопки на пульте управления, — то процент не изменится ни на йоту!
— А что это ты в этом так уверен?! — прокричал я взволнованно и неожиданно для самого себя вскочил. — Может, ты знаешь больше других? Тогда поведай же нам!
— Очень тебя прошу, — возбуждённо вскричал одновременно со мной Гелугвий, замахав руками. — Давай без подобных экспериментов! И так уже…
