После перерыва Зобин пробился к установленному в проходе микрофону и обнародовал разгромный факт: профессор пятнадцать лет назад, работая в институте другого города, развелся с женой и бросил ее с малолетним ребенком. Разве такой аморальный человек достоин высокой должности?
Но эти новоявленные «демократы-депутаты» осмеяли выступавшего, снисходительно отнеслись к шалостям юного профессора и избрали его своим председателем.
Потом профессор стал губернатором, а сейчас — в Москве, депутат Госдумы и… однопартиец с Зобиным. Вот так жизнь закручивает сюжеты.
…Музыканты в глубине круглого подиума, в полумраке, стали настраивать инструменты, и Зобин с Севако засобирались по домам. В дверях они учтиво пропустили входящую красивую пару: это были Андрей и Света.
8
Даже на фоне крепких братков Бугай выделялся своими габаритами. И — нестандартной одеждой: в отличие от удобной и практичной униформы друзей, кожаных курток и спортивных «АДИДАСОВ», Бугай неуютствовал в светлом широком костюме с крупно повязанным галстуком. Галстук этот он постоянно поправлял на жирной шее, не знал, куда деть руки, и вообще, чувствовал себя явно не в своей тарелке.
Он с удовольствие оделся бы, как все, но установку шефа «на интеллигентность» приходилось исполнять, каких бы трудов ни стоило. Впрочем, в жизни еще не то приходится терпеть — иногда проблески философской мысли посещали голову Бугая.
— Студентиков не трогать, — наставлял Сергей Васильевич (новую «кликуху» Бугая братки никак не могли запомнить). — Но попугать маленько можно, даже нужно. Это одно. Второе, чешете улицу, заклеиваете или срываете все до единого плакаты, и вешаете свои.
— А плакаты Лос-Чикатило?
— Какого Чикатило?
— Рок-группы, скоро к нам в город приезжает.
— Чикатил и прочих Шаляпиных не трогать. Мы культуру уважаем.
Братки понимающе заугугукали.
— Эти студиозы совсем оборзели, — сидевший вразвалку Синюха играл, как четками, брелоком автосигнализации. — Не успеешь «бэху» притормозить на светофоре — лезут со своей макулатурой. Да еще девочки все, смазливые. Не будешь же их в морду бить.
— И не надо. Макулатуру ихнюю забирать, и в помойку.
— Вот это — еле содрал, — Столб, ростом под Бугая, только пожиже в кости, показал всем обрывки глянцевого плаката с каким-то прилизанным кандидатом. — Вешают, гады, высоко, не достанешь. Наверное, лестницу с собой таскают.
— О, это идея. Сколько у нас машин? Семь? Так, значит, купим семь стремянок, и будем клеить еще выше. Оно и соперников сподручнее сдирать.
