Я так долго была молодой,
Баба старенькой, мама бессмертной.
Жизнь так долго была милосердной,
Окружая воздушной средой
Всё привычное — дом и семью,
Весь рисунок под облаком пенным,
Что казался почти неизменным.
Вдруг взглянула — и не узнаю.
Вдруг хватилась — и нет никого.
Вдруг хватилась — и не досчиталась
Тех, с кем дивно когда-то леталось.
И бессмертных — ну ни одного.
Да и я… Разве та — это я? —
Как поэт вопрошал справедливо.
Что же делать? Наверно, «счастливо»
Пожелать им, всю горечь тая.
Пожелать и ушедшим и той,
Той себе, что жила здесь однажды,
Над ручьём умирая от жажды,
Наслаждаясь земной маетой.
