Таким образом, остаётся лишь выяснить, распространялось ли это ограничение на дела об оскорблении величия.
Хорошо известно, что в делах о laesa maiestas допускались определённые отступления от общих норм римского судопроизводства. В частности, как явствует из свидетельств Папиниана и Модестина, лица, которые по римским законам в остальных случаях были лишены ius accusandi — женщины, рабы и вольноотпущенники (против своих господ и патронов) и так называемые famosi — допускались к подобным обвинениям sine ulla dubitatione (Dig., XLVIII, 4, 7–8). Магистраты в данном контексте не упомянуты, если не считать за такое упоминание одну любопытную ссылку у Папиниана. Речь в ней идёт о прецеденте, относящимся к эпохе поздней республики: говоря о том, что в делах об оскорблении величия принимаются во внимание в том числе и показания женщин, Папиниан приводит в качестве примера обвинение Луция Сергия Катилины консулом Цицероном по доносу раскрывшей преступный заговор Фульвии, любовницы одного из катилинариев Квинта Курия (Sall. De coniur., 23; 26, 3; 28, 2), которая в тексте "Дигест" ошибочно названа Юлией (Dig., XLVIII, 4, 8).
Все действия Цицерона против Катилины в 63 г. до н. э. осуществлялись им на основании постановления сената о чрезвычайном положении (senatus consultum ultimum) (Sall. De coniur., 29, 2), и Тиберий, как следует из его ответа подсудимому, настаивает на том, что и в случае Силия имеют место некие чрезвычайные обстоятельства.[398] Император явно трактует данное дело как чрезвычайное: обвиняя Силия, консул Варрон следит за тем, "чтобы государство не потерпело какого-либо ущерба" — "ne quod res publica detrimentum caperet" (Tac. Ann. IV, 19).
Произведённый современными исследователями анализ речей, которые Корнелий Тацит вкладывает в уста принцепсов (в том числе и речей Тиберия), показывает, что римский историк верно передаёт не только их общий смысл, но, по-видимому, также и некоторые характерные особенности стиля своих героев: отдельные слова и выражения, специальные термины и юридические формулы.[399] Таким образом, используя в ответе Силию часть старинной юридической формулы, посредством которой сенат объявлял государство на осадном положении и наделял консулов чрезвычайными полномочиями, Тиберий оправдывает отступление от процессуальной нормы в его случае чрезвычайным характером рассматриваемого дела.[400]
По всей вероятности, обвинение в laesa maiestas
