Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14–37 гг. н. э.) | страница 57



Ничего подобного, однако, не было сделано, и Агриппа оказался в полной власти своих недругов. Непосредственным организатором его устранения Тиберий и Ливия избрали Саллюстия Криспа, который собственноручно передал приставленному к Агриппе центуриону письменный приказ, а после убийства подсказал, как представить случившиеся в нужном свете (Tac. Ann., I, 6, Suet. Tib., 22).

Всё происходившее на заседании сената 17 сентября 14 г., которое, с юридической точки зрения, и сделало Тиберия принцепсом[278] (хотя реальные рычаги власти к тому времени уже находились в его руках) в общих чертах соответствовало схеме, обрисованной нами выше. Постановщиком его, конечно же, был сам Тиберий, от начала и до конца направлявший ход собрания и своей показной нерешительностью и отказами побуждавший сенаторов к уговорам (Tac. Ann., I, 8, 11–14).[279] Впрочем, не обошлось и без осложнений: сцена с отказами от власти слишком затянулась, так что некоторые из числа более нетерпеливых стали кричать, что Тиберию надлежит или сейчас же принять принципат или уйти (Suet. Tib., 24). Однако большая часть сенаторов привыкла видеть в принцепсе гаранта общественного спокойствия и страшилась возможных в период междуцарствия смут. Стремясь скорее обрести нового господина, сенаторы, после долгих уговоров, "заставили" Тиберия принять принципат.

Тацит и Светоний единодушно оценивают поведение Тиберия как комедию, объясняя его присущим императору лицемерием (Tac. Ann., I, 11) или неуверенностью в своих силах и страхом (Suet. Tib., 25). Историки XX века приводят другие мотивы: стремление следовать примеру Августа, при котором в сенате происходили точно такие же сцены; попытку, окончившуюся, впрочем, неудачей, снискать популярность в верхах римского общества; заботу о сохранении конституционной формы режима, и, наконец, искреннее желание сочетать принципат с идеей сенатского правления, привлечь сенаторов к сотрудничеству.[280] Учитывая неоформленность принципата как института, иная форма принятия власти была попросту невозможной: все полномочия должны были добровольно вручить Тиберию сенаторы, причем представлялось желательным даже некоторое сопротивление с его стороны. Тиберий в этом отношении несколько переиграл, чем и объясняется негативная оценка традиции.[281]

"Сдавшись" на уговоры сенаторов, Тиберий принял все полномочия своего предшественника, но не на какой-либо определенный срок, а до тех пор, пока сенаторам не будет угодно отправить его на покой (Suet. Tib., 24). Впрочем, особого значения это не имело, так как уже при Августе императорская власть стала фактически пожизненной, и можно говорить лишь о закреплении свершившегося факта. Важнее был сам переход власти к Тиберию, первый при новом режиме, особенно для генезиса принципа наследственности, но образ действий этого императора привел к тому, что в вопросах престолонаследия закрепилась известная двойственность, характерная для всей системы принципата.