историков, таких как Кремуций Корд или Луций Аррунтий. Труды многих из них были официально осуждены и подвергнуты публичному сожжению, но, несмотря на это, тайно читались и переписывались (Suet. Cal., 15). К этой же категории источников относятся биографии выдающихся представителей "стоической оппозиции", Тразеи Пета и Гельвидия Приска (Plin. Epist., VI, 19, 5–6). В целом, у нас есть все основания полагать, что главные исторические сочинения Корнелия Тацита, "История" и "Анналы", опираются на весьма солидную источниковедческую базу, создающую адекватное представление об описываемой эпохе.
Противоположной точки зрения придерживается, в частности, А. Момильяно. Итальянский учёный уверен, что Корнелий Тацит, подобно большинству античных историков, не был исследователем в современном смысле этого слова. Он почти не работал с первоисточниками, черпая нужные сведения исключительно из сочинений предшественников.[96] Нам кажется, что различие между методами работы древних и современных историков не следует преувеличивать. Уровень гуманитарной культуры в античности был очень высок, и весьма вероятно поэтому, что такие выдающиеся представители античной исторической науки, как Фукидид или Тацит, если и не достигали совсем уровня современного научного анализа, то, по крайней мере, существенно к нему приближались.
Развёрнутая характеристика методов работы Тацита с историческим материалом содержится в адресованных ему письмах Плиния Младшего. Между Тацитом и Плинием, как известно, поддерживался постоянный и чрезвычайно продуктивный обмен мнениями по актуальным вопросам литературного творчества, которые живо интересовали обоих друзей (Plin. Sec. Epist., VII, 20, 1–2). Корнелий Тацит посылал Плинию отрывки своих сочинений и получал в ответ письма Плиния с пространными отзывами на них (ibidem). У нас есть все основания полагать, что Плиний достаточно хорошо представлял "творческую кухню" своего друга, и, следовательно, мог объективно оценить качество его работы. Таким образом, для характеристики творческого метода Корнелия Тацита мнение Плиния представляет чрезвычайную, и, можно сказать, первостепенную важность.
Плиний не сомневается в том, что историческим трудам Тацита суждено бессмертие (Plin. Sec. Epist., VII, 33, 1). Поэтому он настоятельно просит своего друга включить в "Историю" один эпизод, участником которого был он сам (ibidem). Впрочем, Плиний уверен, что дело Бебия Массы
