Несколько выбиваются из этого ряда лишь христианские писатели поздней античности. Их отношение к Тиберию детерминировано тем обстоятельством, что в правление этого императора произошло важнейшее, с христианской точки зрения, событие мировой истории: мученическая смерть на кресте и воскрешение Иисуса Христа. Тертуллиан и Евсевий передают бытовавшие среди христиан легенды, о том, что Тиберий будто бы делал доклад сенату о событиях в Иерусалиме, и даже предложил сенаторам официально признать Христа богом (Tert. App., V, 1–2; Eus. Hist. Eccl., II, 2, 1–3). Вдаваться в рассмотрение вопроса о недостоверности данных свидетельств не входит в наши планы, тем более, что эти авторы не предоставляют, по-существу, никакой информации по интересующей нас теме: о развитии системы принципата в правление преемника Августа ни Тертуллиан, ни Евсевий ничего не пишут.
С началом эпохи Возрождения и, особенно, раннего Нового времени (XVII–XVIII вв.) сочинения Тацита стали широко использоваться для обоснования актуальных общественно-политических доктрин. В это время в образованных кругах Европы были выработаны две полярные точки зрения на его творчество.[79] Для многих, как, например, для Д. Мильтона, Дж. Вико или Д. Дидро, наиболее созвучным мотивом в нём оказался тираноборческий пафос, присутствующий, как им казалось, в трудах римского историка. Сторонники этого взгляда создали Корнелию Тациту репутацию серьёзного и правдивого писателя (scriptor bonus) и непримиримого врага тиранов (tyrranis advertissimus), устами которого говорят потомство и возмездие.[80] В своих произведениях он выносит справедливый обвинительный приговор не только римским императорам, но и всему в конец разложившемуся обществу империи.[81]
В частности, "Защита английского народа" Д. Мильтона изобилует примерами из античной истории, значительная часть которых восходит к произведениям Тацита. При этом, римские императоры, Тиберий, Нерон, Домициан, аттестуются автором как жестокие тираны и деспоты, а слова "Tacitus ait" звучат у Д. Мильтона почти так же, как знаменитое "сам сказал" в устах учеников Пифагора.[82] С тем же пиететом цитирует римского историка и Дж. Вико, для которого Тацит — глубокий знаток естественного права народов, а римские принцепсы — всего лишь кучка неистовых и развратных наглецов.[83]
Характеристика состояния римского общества и государства при императоре Тиберии в статье "Родина" энциклопедии Дидро и Д' Аламбера явно списана с "Анналов": "Там (то есть в Риме) разбой соединялся с властью, происки и интриги распоряжались должностями, все богатства попали в руки меньшинства… Все принципы правления были извращены, все законы подчинены воле государя. У сената не было больше силы, у частных лиц — безопасности. Сенаторы, захотевшие защитить общественную свободу, рисковали своей. Это была завуалированная тирания, осуществлявшаяся под сенью законов, и горе тому, кто это замечал: высказывать свои опасения означало удвоить их. Тиберий, дремавший на своём острове Капри, оставил все дела Сеяну, а Сеян, достойный министр своего государя, сделал всё, что мог для подавления в римлянах всякой любви к родине".
