Гарри попытался освободиться, но Северус крепко держал его.
— Отпусти их. Они более живые, если ты позволишь им жить в тебе. Но чтобы это стало возможным, ты должен жить! Ты можешь это понять? Они будут жить столько же, сколько и ты!
Наконец Гарри перестал сопротивляться хватке Северуса. И он заглянул профессору в глаза.
— Она тоже живет в вас? — Спросил он шепотом.
— Да. Я тоже любил твою мать. Я знал ее задолго до того, как мы начали учиться в Хогвартсе. Она была самым милым человеком, которого я когда-либо встречал.
— Жаль, что я ее не знал, — сказал Гарри и уставился в пол. — Но все, что я помню о ней, это ее крики и зеленый свет.
Северус был потрясен, услышав это. Он не знал, что Гарри может помнить тот день. Ему был всего год.
— Прости, Гарри. Я не знал.
— Мой шрам все еще горит, когда мне снится тот день. Когда я был маленьким, я никогда не понимал этого сна; я думал, что это мама кричит, но тетя и дядя сказали мне, что мои родители погибли в автокатастрофе, и зеленый свет никогда не имел для меня никакого смысла. Теперь я знаю, что это было, но лучше бы я этого не знал. Потому что теперь я даже вижу его. И тогда мой шрам начинает гореть, и я просыпаюсь.
Северус нежно провел большим пальцем по лбу мальчика вокруг светящейся фигуры. Он не осмеливался прикоснуться к ней. Большие зеленые глаза заглянули ему в глаза. И вдруг Северус вспомнил кое-что странное, что он заметил в первый школьный день Гарри.
Он разговаривал с профессором Квирреллом, когда тот впервые взглянул на него. И он вспомнил, что Гарри вдруг потер свой шрам. Горел ли он в тот момент?
— Твой шрам иногда горит во время занятий?
Гарри нахмурился.
— Да, иногда… — наконец признался он.
— Ты можешь сказать, когда именно?
— Эм… в основном когда я защищаюсь от темных искусств.
Сердцебиение Северуса ускорилось. Он нашел разгадку? Но какое отношение имеет профессор Квиррелл к Темному Лорду? Насколько Северус знал, он не был Пожирателем Смерти. Поразмыслив еще немного, он отбросил эти мысли и снова посмотрел на мальчика. Ему нужно было накормить маленькое тело.
— Пойдем со мной, — сказал Северус, снова медленно поднимаясь.
Гарри тоже с трудом поднялся на ноги, приходя в себя. Он внезапно опустил голову от стыда, осознав, что плакал, как ребенок, в объятиях профессора Зелий. Гарри закрыл лицо руками.
Но Северус с облегчением увидел, что мальчик вернулся в свое обычное состояние. Однако было стыдно, что Гарри чувствовал себя настолько смущенным из-за ситуации, что больше не мог смотреть ему в глаза.
