– Да! – заявил он высокомерно.
Я достал свой блокнот и открыл его.
– Это язык арабов или, может быть, курдов?
– Это чужая письменность.
Я захлопнул блокнот и достал паспорт.
– Тебе знакома эта печать?
– Аллах! Это печать великого господина.
– Ты должен знать эту печать, потому как ты воин паши Сулеймании, который должен давать отчет султану. Теперь ты веришь, что я не беджат?
– Да, теперь верю.
– Также правда то, что я сказал тебе о других.
– Но вы были среди беджат!
– Мы встретили их во время своего путешествия на севере отсюда. Они приняли нас на правах гостей и сообщили, что направляются на праздник джиаф. Мы и не подозревали, что они – враги беббе; не догадывались мы и о том, что они собираются напасть на вас и обокрасть. Вчера вечером мы заснули в их лагере; они куда-то уехали, а когда вернулись, поняли, что ели хлеб разбойников. Я вступил в спор с их ханом Хайдаром Мирламом, и в этот момент вы напали на них.
– О Аллах, не дай Хайдару Мирламу уйти от нас! А вы обращали оружие против наших?
– Да, мы были вынуждены это делать, ибо вы напали на нас.
– Вы кого-нибудь убили?
– Ни одного.
– Поклянись.
– Я не клянусь, я христианин.
– Христианин, – повторил он, пораженный, с сочувственной миной. – Теперь я вижу, что ты не курд и не турок, потому как мусульманин никогда не скажет, что он христианин. И я верю, что вы не убили наших, а бежали. Разве может христианин убить поклонника ислама?
В его голосе было столько уверенности, что я с удовольствием залепил бы ему увесистую оплеуху; но нужно было сдерживаться ради нашей же безопасности. Я находился в довольно щекотливом положении, ибо остальные беббе потихоньку подошли близко и соединились с другими, так что всего в пятистах шагах от меня стояли более тридцати врагов. Любая неосмотрительность могла стоить мне жизни.
– Так ты видишь, что мы не ваши враги, и сможешь нас отпустить?
– Куда вы собираетесь ехать?
– В Багдад.
– Побудь здесь. Я поговорю со своими.
Он поднялся и отошел назад, так и не подняв свою дубинку. Последовали долгие переговоры, причем очень оживленные, как я видел по их лицам, после чего спустя четверть часа он вернулся ко мне.
На землю он снова не сел, поэтому и мне пришлось подняться на ноги.
– Ты мог бы уже идти, – решил он, – но мы еще не видели твоих спутников. Позови их. Со мной будут еще четверо беббе. Тогда нас окажется поровну.
Такое предложение таило в себе большую опасность. Я не поворачивался пока в сторону моих спутников, чтобы не терять из виду противника, но мне все же пришлось обернуться, и я заметил их на расстоянии двух тысяч шагов от нас. Должны ли они отказываться от такого преимущества? Мне нужно было проявлять осторожность.
