Сочинения в двух томах. Том 2 | страница 32

— Паследнии-те дни пришли, истинно…

— Бесстыжу девку на обитель наслали!..

Сухая старица-экономша иголкой шныряла в тесноте, наушничала:

— Етта Сергеичев-председатель, сестрицы, он, враг, подослал! Теперича он что хотит, то и сделает. В городе все лабазы поломал, а из кирпича ему на лесах — на прудах дворец строют. Да что же етта за власть? Самодержца спихнули, а каменщику, фулюгану дворец строют? Благодетелев-то, Мироновых, заликвизировали, а белье-то корзинами, и все ему да ему! Такая ваша новая правда? А теперича у сирот последний кусок отнимать, войску на обитель навел, окаянный!

Старухи с клюками выбредали из келий темных, смотрели дряхло из-под ладони.

— Чего это дураки-мужики-то терпют? Мужики-то?..

Было у обители пять хуторов, водяная мельница, были древние, от благодетелей, наделы. Хозяйствовала изобильно и славно. В престольные солнечные дни колокола гудели тугим недряным гудом за десятки верст — будто перли из-под земли тысячепудовые, темным золотым зерном нагрузшие закрома. Рыдваны, кареты, шестерики, брички, колокольцы исправничьи, пеший чужедальний люд — все это ярмаркой кишело у расписных ворот, везло и несло. Было — а много ли осталось на лихие эти небывалые годы?..

Знал председатель уездный Сергеичев…

И все, что знал, рассказал губпродработнице, товарищу Будай, и командиру отряда Иващенко, когда объяснял в исполкоме маршрут по уезду.

— Кадилам этим вы не верьте! А вот туда загляните…

…И вышел товарищ Иващенко на широкий двор, весело задымив цыгаркой.

— Ну, мамаши, нагляделись, давай дело добром решать. Постановленье исполкома знаете. Говори, в которую церковь хлеб упрятали! Все равно сами найдем. А если какие прения поднимете, то так и знай: весь ваш кочкарник кверху ногами поставлю!

Товарищ Будай рванулась:

— Товарищ Иващенко, — не так!

Монашки выкинулись из всех дверей, завопили, заплясали остервенело, старица-экономша впереди всех. Ветер рвал седые надмогильные космы.

— Ты нам его давал, хлеб-от?

— Грабить только вам, грабители!

— Нет у нас ничего! Сгиньте, откуда пришли!..

И, будто почуяв что-то, хлынули через двор, с гомоном добежали до деревянной ветхой церковки, в проулке, в бузине потонувшей за собором, закрыли толпой всю паперть.

— Не дадим храма божьего на поругание!

— Нас сначала бей! Все одно околевать!

— Его ведь за Христа ради наподавали, кусок-то!

С кладбища, за церковкой, листье упало тучей до самой земли, засвистало, теменью бурной погнало по двору.