Люди из захолустья | страница 80
— А насчет Дуси, если жениться, эту думку тоже выкинь. Девка с брачком. Ко мне из слободы с починкой ходят, так рассказывали, по осени, как вечер, так инженеры к ней на извозчике подкатывают. А после на аборт куда-то ездила. Вот оно как.
Теперь Петр слушал. Хотел презрительно хмыкнуть, но не получилось выдавилось стоном. И глаза опять мигали несчастно, по-собачьи.
Он резко перевернул разговор:
— Пуховая постель-то у кастелянши, хороша постель. Чай, уж валялся?
Гробовщик обиженно отвернулся.
— Ну тебя!
— Вот и дурак ты выходишь. Что ж она, для разговоров тебя в угол к себе приманивает? Эх, голова! Эдакую бабу у него из-под носа рвут! Ты и сам-то хуже других, что ль?
— Я не говорю, что хуже, — ворчал гробовщик.
И чуть-чуть не хвастнул перед Петром воспоминаниями своими о сызранских временах: как идет он к Воложке в золотой каске, гармонья на ремне, черный ус… Ого, умел тогда почудить с девчатами посмешнее нынешних! Да и теперь, кабы не борода…
Иль поздно, жизнь-то смеркалась уж?
— Чай, денег ей еще даешь: спасибо, мол, что приютила?
— Ну-к что ж, — смутился Журкин.
— И опять дурак. Тебе без бабы-то сколько — пожалуй, год надо жить. Как же ты обойдешься? А тут изволь: и баба тебе вполне в аппетит, и мастерская при ней бесплатная. Эх, Ваня! Ты злее в жизнь-то смотри, злее: нас не жалеют, а нам зачем жалеть?
Увидев входящую Полю, Петр вскочил, сорвал с себя шапку и, судорожно прижав ее к сердцу, весь извихлялся в церемоннейшем поклоне.
Поля развеселилась, разрозовелась, даже на махорку за это не посетовала.
— Чисто актер! Ха-ха-ха!
— Да я актер и есть! Вот спросите-ка Ваню, как я бывало в народном доме у нас на любительских разыгрывал. «Браво-бис» кричали! А Иван Алексеич наш на гармоньи выступал — во-от… — Петр даже страдальчески исказился лицом. Как грянет: «Истерзанный, измученный, наш брат мастеровой!..» Что говорить! За ним, Поля, один раз, как он заиграл, три села по грязи, разувшись, как за иконой, на пятнадцать верст ушли!
Поля с умиленным вздохом выпрашивала:
— Сыграли бы разок, Иван Алексеич!
— Вот когда зарок кончится, поезд засвистит, сыграю тогда, Поля, вам разлучную, — расшутился и гробовщик.
— А отчего вы про разлуку думаете? Иль по супруге взгрустнулось?
Петр не дал Журкину вымолвить:
— А у него и нет ее, он вдовый у нас, Иван Алексеич-то!
Тихонько кулаком подтолкнул смутившегося гробовщика.
— Вдо-вый? — пропела удивленно Поля. — Ну, ребятишки-то, наверно, есть?
Петр опять: