Самое же главное произошло на кладбище. Было это накануне отъезда, когда наконец-то сбылся мамин прогноз — шел дождь. Родители с Непоседой пошли на техническую выставку, чтобы полюбоваться машиной, сконструированной по проекту их зятя. Отец пошел, потому что ему было интересно, а мама — из вежливости. Людка там уже побывала на днях, когда они с Тересой возвращались из похода по магазинам, — она тогда долго стояла перед машиной и приличия ради одобрительно качала головой над этим чудовищем.
— Людик, — сказала Тереса, — а хочу съездить с тобой на кладбище. Родителей я уже туда водила, когда вы с Алексом были в кино.
— На кладбище? Ты что, спятила? Кто у меня там, на этом кладбище?
— Не в том дело, Людик! Мы не будем зажигать свечки, у них это не принято, ты только посмотришь, какое это удивительное кладбище, только посмотришь. Кто не был там, не был в Риге.
— А далеко оно? Если из-за какого-то кладбища будет считаться, что я не была в Риге, я согласна, — без особого восторга ответила Людка, потому что по телевизору как раз показывали польский фильм.
— Довольно далеко, но поехать стоит, — сказала Тереса.
— Неужели это так уж необходимо?.. — сделала Людка последнюю попытку уклониться от экскурсии.
— Совершенно необходимо. Это необыкновенное кладбище. Одевайся, копуша.
Пришлось подчиниться. Характер у Тересы был железный, никогда еще никому не удалось ее переспорить. Когда Людка вспоминала, как Тереса в самую жару часами просиживала за пианино в комнате с закрытыми окнами — чтобы не посходили с ума соседи, — она не знала, чего сестра заслуживает в большей степени: восхищения или сочувствия.
— И кто ж похоронен на этом кладбище? — спросила Людка в автобусе.
Ей вообще нравилось громко говорить по-польски на людях, тогда она чувствовала себя иностранкой, заграничной туристкой, все ей улыбались, а и автобусах и трамваях уступали место возле окна, чтобы она могла получше увидеть город.
— Их национальные герои и Райнис.
Фамилия Райнис привлекла внимание сразу нескольких человек, и они стали что-то говорить Тересе по-русски и по-латышски, вперемежку. Тереса отвечала, кивала головой, видимо благодарила.
— Видишь, — сказала она Людке, — здесь это кладбище все знают. Мне объясняли, как туда добраться.
— А кто такой Райнис?
— Великий латышский поэт. Вылезай, приехали.
— На польский его переводили?
— Представь себе, я не знаю; кажется, не переводили. Я читала по-латышски.
— Очень тебе было трудно?
