— Манеры? Воспитание? Если кому и есть до них дело, только чванливым клушам вроде вас, леди Шилла! Невесту будут выбирать за магические способности, потому что придворному магу плевать на ее воспитание. С ее наследственностью и печатью он тоже разберется сам. А мне плевать, которая из шестнадцати девок пройдет отбор. А потому подготовьте эту вместе с вашими чадами. Я заберу их к себе во дворец сегодня же вечером. Хватит, сыт по горло вашим равнинным гостеприимством!
С этими словами Леон резко шагнул к своему драконоподобному коню, вспрыгнул в седло, еще раз смерил женщину уничижительным взглядом.
— А если вы, леди Шилла, еще раз посмеете высказываться в моем присутствии, что желательно, а что нет роду наместника, останетесь без языка.
Он дернул поводья. Зверь взметнулся в воздух по дуге и скрылся из глаз на обратной стороне этого непонятного строения — замка?
Женщина по имени Шилла, считавшая меня своей падчерицей, проводила его злобным взглядом. Похоже, этот милорд Леон, кем бы он ни был, не слишком-то дорожил ее женской симпатией. Ну почему так случается в жизни — за голливудской мордашкой и телом Аполлона скрывается вульгарный, злобствующий мужлан?
Тут Шилла обратила внимание на меня, и мне тут же стало не до мужчин и вселенской несправедливости.
— Шлюха! — выплюнула она. — Добилась своего? Надеялась подвернуться на глаза наместнику? Соблазнить своими жалкими прелестями, чтобы он взял тебя на отбор? Еще и тряпки надела — в таких даже куртизанкам стыдно показаться на людях. В вещах своей мамаши-шлюхи нашла? Только она бы и не постыдилась такое напялить!
Что несет эта истеричка? Что вообще происходит?
— Собирай барахло и готовься к отъезду, как Леон и приказал, — продолжала шипеть эта дамочка-змея. — Надеюсь, ты убедилась, что соблазнить его не получится. Ему плевать и на тебя, и на всех невест на отборе. Не знаю, о чем ты думала. Впрочем, такая тупица, как ты, не умеет ничего просчитывать. Делает то, что взбредет в пустую голову. Одно учти, деточка. Если думаешь обойти Кенну или Алис, простись с этой мыслью сразу! Ты ничего не стоишь. А будешь вставлять нам палки в колеса, я сумею сквитаться с тобой, мразь!
Она развернула крылатого коня и исчезла из глаз, опустившись вниз. Я осталась одна на этой то ли крыше, то ли широченном парапете. Теперь мне надо было выбраться отсюда и готовиться к отъезду, о котором говорили эти двое. Почему я должна к нему готовиться, чего от меня хотят и за кого принимают — оставалось за пределами понимания.
