— Здравствуйте, — певуче сказала она, остановившись перед Глебовым. — Меня зовут Зина. — И протянула ладошку с приятной улыбкой на лице.
Глебов вскочил, смутился, что в одних носках, пожал теплую руку, сказал «очень приятно» и уставился на красавицу, не зная, что еще сказать, что еще добавить. Разве какой-нибудь комплимент? Нет, не надо. Он так ничего и не сказал, только удивленно покачал головой. Что и говорить: красавица-разумница.
Глянув на отца, Зина улыбнулась еще шире, сказала:
— Пока вы толкуете о делах, я самовар поставлю и сготовлю что-нибудь. По-быстренькому.
И тотчас скрылась на кухне вместе с Катенькой.
В комнате помолчали. Похоже, Аркадию Сергеевичу очень хотелось расспросить Савина о «папиной дочке», что проживает в глухих Лужках, но он сдержался, почитая за неудобное прерывать наметившийся серьезный разговор. Уж не разыгрывают ли его рассказами об удивительном мастере на все руки, способном справляться за десятерых? Хотя какой может быть розыгрыш, когда этот человек сидит рядом и готов ответить на все вопросы?
Поджав под себя ноги и поудобней усевшись, Глебов сдвинул брови, посерьезнел и спросил:
— Вы говорили о каком-то обстоятельстве?
— Да, Аркадий Сергеевич. О нравственной стороне крестьянских дел, о характере человека на земле, если угодно. Дмитрий Игнатьевич Зайцев с самого начала самостоятельной жизни ощущает себя полноправным хозяином лужковской земли и всего, что вокруг земли. Этим определяется его отношение к труду, к делу, к машинам, к другим людям.
— Хозяин здесь кудринский колхоз. Коллектив. Правление колхоза, — тоном уверенного в своей правоте человека отозвался Глебов.
— Совершенно согласен. Зайцев знает об этом не хуже нас. Дело в том, что колхоз и его правление еще три года назад решили эту землю передать Дмитрию Игнатьевичу Зайцеву. Мы убедились, что он не подведет. И вместе с лужковскими жителями сумеет вырастить все необходимое по плану, который мы составили отдельно, но с теми же показателями, что и по колхозу. В договоре так и указали: получить с гектара зерна по семнадцать центнеров… Я не ошибся, Митя?
— На этот год, — не подымая глаз, уточнил Зайцев.
— Верно. В прошлом тоже семнадцать. Это по зерну. И сто двадцать центнеров по картофелю. Так? Я ничего не перепутал? — Савин опять посмотрел на Митю.
— Получим больше, — коротко отозвался Митя.
— Все выращенное Лужки, конечно, сдают, а половина денег от сверхпланового идет звену. Кроме обычного для колхозников заработка — около пяти рублей за рабочий день.
