Катерина слушала Анечку, а думала о том, на что похожа ее любовь. Вроде ничего подобного, типа жалости к больному воробышку, она к Лехе Васильеву не испытывала. Детей у нее нет, поэтому сравнивать свое отношение к нему с недоношенным человечком она не могла. Ее любовь выглядела совсем по-другому. Ребенком чувствовала она себя. «ЧуЙствовала!» — поправила себя Катя и улыбнулась.
* * *
Дождь с высоты птичьего полета на дождь совсем не похож. Раздуваемые ветром водяные брызги, которые у земли чертят пространство в косую линейку, здесь, наверху, хаотично крутятся, летают, сталкиваются друг с другом.
Питерский снег снова сменился холодным дождем. Катерина, кутаясь в шарф с кисточками, стояла у окна и смотрела на мрачноватую картинку за стеклом: голый тополь, с которого никак не могли оторваться несколько почерневших листочков, нахохлившиеся вороны на крыше соседнего дома, два подросших щенка, лопающих кашу из миски прямо посреди двора — кто-то из сердобольных соседей вынес. И шаркающий по асфальту звук — «ших-ших». Это дворничиха тетя Люба со своей неизменной метлой вышла наводить порядок.
Катерина нехотя отлепилась от окна и села к компьютеру. Сегодня у нее был выходной. Выходной посреди рабочей недели, предоставленный за дежурство в субботу. Катерина очень любила такие свободные дни. Можно было не спеша поработать над тем, что откладывалось в долгий ящик. Тем более что эта милая денежная халтурка больше не могла ждать: все сроки кончились, и автор вот-вот начнет названивать и требовать готовую работу. Катерина специально встала пораньше, чтобы окунуться в нее с головой. Но вместо этого она бесцельно слонялась по квартире, как потерянная, все утро, в окно смотрела, перебирала какие-то вещи, листала старый журнал и никак не могла оттолкнуться от всего этого второстепенного и заставить себя читать то, что нужно — рукопись по психологии отношений между тремя поколениями в одной семье.
Катерина с трудом продиралась сквозь дебри авторского вступления. Автор грешил многословием, и его лирические отступления порой забивали весь смысл. По предварительной договоренности Катерина должна была лишь причесать шероховатости и внести правку там, где она действительно необходима. Конструкции типа «проходя по мосту, у меня слетела шляпа» у автора были в ходу, и Катеринина обязанность, в частности, состояла в том, чтобы грамотно развести «мосты» и «шляпы», сохранив смысл сказанного. Сказать по совести, автор действительно понимал многое в семейных отношениях, в том, как сделать, чтобы и овцы были целы и волки сыты. Расписывал он свой метод на примере большой семьи, в которой бабушки-дедушки, мамы-папы и дети жили под одной крышей. Катерине было любопытно почитать об этом, поскольку своего собственного подобного опыта у нее не было. Постепенно она втянулась в работу и даже начала получать удовольствие от того, что делает.
