Чингиз покачал головой, загадочно усмехаясь.
— А я смотрю, ты поумнел за последние недели. Терехов тебя в свое время заманил в гильдию чуть ли не даром.
— Обстоятельства уже не те. Да вы и сами говорите, что правила меняются.
— Хорошо. Расклад такой. Мои рядовые бойцы получают по сто пятьдесят евро за сессию. Ваша команда автоматом будет получать столько же. Это на ближайшую неделю — пока будем разбираться с заданием. Дальше посмотрим, кто чего стоит. Зарплату скорректируем, если будет необходимо. За особые заслуги бывают премии.
— Все так просто? Терехов говорил, что Молчун не доверяет обычным наемникам. Деньги — слабый мотиватор. Всегда найдутся те, кто предложат больше.
— Я доказал ему, что мой подход эффективнее.
— И что за подход?
Вместо ответа Чингиз подошел к окну, что-то разглядывая во дворе. Я нехотя поднялся и тоже встал рядом.
На большой открытой площадке, окруженной пошарпанными двухэтажными зданиями, было устроено что-то вроде плаца. Точнее, тренировочной площадки с деревянными манекенами, сделанными из вбитых в землю столбов. На них с десяток человек, вооруженных копьями, мечами и щитами, отрабатывали удары. Чуть поодаль еще столько же работали в парах.
— Лет семьдесят-восемьдесят назад здесь был пионерлагерь. В конце 20 века его выкупили. Переоборудовали под санаторий. В тридцатых он разорился и был почти заброшен. Шеф выкупил его за бесценок три месяца назад. Теперь тут наша база.
— Вот оно что… А я уж думал, это вы только меня в какую-то глухомань затащили…
Чингиз хмыкнул.
— Много о себе думаешь. Здесь все бойцы на равных условиях. Пока они здесь — никаких контактов с внешним миром. Сдают смартфоны. Те, у кого есть НКИ — отключают коммуникационный блок. И у нас тут строгий распорядок дня — как в армии. Большая часть дня занята тренировками. Так мы получаем преимущество перед обычными игроками.
Что ж, в этом есть резон. В Артаре на то, чтобы более-менее научиться обращаться с оружием, уходит не одна неделя. Но если параллельно оттачивать приемы и в реале, да еще и под руководством профессиональных инструкторов — дело явно пойдет быстрее. Но, черт возьми, зачем отгораживаться от остального мира?
— Больше походит на тюрьму, чем на армию, — проворчал я.
— Дисциплина — превыше всего. У меня каждый боец под контролем — и в Артаре, и в реале. Так что у меня сумасбродные пацаны чужие трофеи не присваивают. И девчонки не сигают с башенных кранов.
Похоже, он знает о нашем отряде буквально всё. А вот мы о нем — ничего. Это хреново.
