— Да, спасибо вам. — Она сама открыла дверцу, не дожидаясь, пока офицер поможет ей. — Вы сообщите мне новости?
— Конечно. — Он наклонил голову. — До встречи. Если я вам понадоблюсь раньше, вот, звоните. — Сергей протянул ей визитку.
Лариса послушно, будто на автомате, взяла ее двумя ледяными пальцами и отозвалась, как эхо:
— До встречи.
Открыв дверь подъезда и вдохнув едкий запах моющих средств (уборщица уже заканчивала мыть лестницу), она, подумав о том, что муж обязательно закашлял бы — аллергик, он не переносил такие ароматы, — словно робот, стала подниматься на второй этаж. Навстречу ей уже спускались соседи, спешащие на работу, но Красовская никого не видела и не отвечала на их приветствия. Для нее все померкло со смертью мужа. Она не заметила, как оказалась у своей двери, как открыла ее и вошла в квартиру, залитую тишиной, зловещей, не предвещающей ничего хорошего. Очнувшись от забытья, женщина подумала, что такая тишина с сегодняшнего утра навсегда поселится в ее доме, будет преследовать до конца ее дней, но ошиблась. Звонок городского телефона словно разорвал квартиру на мелкие кусочки.
Лариса неторопливо подошла к аппарату и подняла трубку:
— Слушаю.
В ответ не раздалось ни звука, на том конце молчали. Не было слышно даже дыхания.
— Кто это? Говорите.
Ее требование осталось без ответа. Она с раздражением бросила трубку.
— Что за дурацкие шутки. У кого хватает совести…
Телефон снова зазвонил так же настойчиво, как и в первый раз, и женщина истошно крикнула, нажав на кнопку вызова:
— Или говорите, или прекращайте меня беспокоить!
— Лариса? — услышала она негромкий голос золовки, сестры Стаса Милены. — Что с тобой?
— Это ты звонила минуту назад? — задыхаясь, спросила женщина.
— Минуту назад я набирала номер, — пояснила Милена. Лариса скрипнула зубами:
— Значит, какой-то идиот.
— Да, нынче их много развелось, — согласилась золовка. — Ты извини, что я так рано. Мне срочно понадобился мой братец. Надеюсь, он уже вернулся с пробежки?
Ей было известно о привычках Стаса. В половине шестого братец уже совершал утреннюю пробежку — тоже своего рода ритуал, которому он никогда не изменял, бежал в любую погоду, а в шесть со стаканом чая — очень крепким, заваренным до черноты — изучал научные статьи.
Лариса хотела ответить, но ком в горле помешал это сделать, вызвал нервный кашель, и Милена поинтересовалась:
— Он рядом с тобой?
— Его нет, Милена. — Лариса собралась с силами и крикнула в трубку: — Его больше нет!
