Тут я вспомнил, как один писатель пришелся ко двору читателям своей повестью «Не ко двору», и принял мудрое решение: пишу про любовь! Не обычную, со счастливой развязкой и родительским сочувствием и умилением, а про любовь трудную, в которой не только восторги, ахи да охи, но и слезы!
С таким намерением я заявился домой. Надо сказать, что моя жена (в школе для учеников, — Анна Николаевна, дома, для меня, — Анчик) была в курсе моих творческих дел. Освобождая утром пепельницу от горки окурков, она спрашивала, как обычно:
— Опять фельетон писал?
И я утвердительно кивал головой.
В этот раз вечер начался, как обычно. Жена уселась за проверку тетрадей, я — за рассказ. Когда Анчик поинтересовалась моей работой, то я, решив не раскрывать свой замысел, небрежно ответил:
— Пишу статью об использовании атомной энергии в мирных целях.
В первый вечер я придумал удачную завязку и разработал портрет девушки «в светло-сером платье из гладкой ткани, рельефно облегающей упругие и стройные формы ее тела…»
Затем я организовал случайную встречу рассказчика с героиней в тот момент, когда «порыв свежего ветра неожиданно завихрил платье девушки, обнажив белизну и заманчивую линию ее ног». Здесь стоит заметить, что для пущей убедительности и правдоподобности повествование велось от первого лица. Каждый вечер в ткань рассказа вплетались все новые и новые узоры.
…Я люблю ходить домой пешком. Хорошо после редакционной сутолоки влиться в людской поток вечернего города, а потом свернуть на малолюдные улицы и брести наедине со своими думами. Я шел, и у меня мысленно вырисовывалась картина бурного объяснения девушки с ее прежним знакомым.
Придя домой, я сразу заметил, что жена, как говорят, не в своей тарелке. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.
— Что ты писал в эти дни? — стараясь быть спокойной, спросила она.
— Как то есть что? Ведь я тебе говорил: статью об использовании атомной энергии в мирных целях.
— И еще врет… Энергия! В мирных целях… Знаю теперь, куда идет твоя энергия! Хороши же твои цели!.. Подумал бы о семье! Бросаю все и немедленно уезжаю к маме. Не забудь внести квартплату и получить белье из прачечной.
— Постой, Анчик, постой! В чем дело? Объясни толком.
— А ты будто ничего не знаешь? Хотела я написать письмо Капочке Безруковой, беру бумагу из пачки и нахожу вот эти листки. Твои курортные впе-чат-ления.
— Подожди… Это не курортные, это…
— Бессовестный ты человек! Съездил, покатался и решил освежить в памяти приятные впечатления. Как тебе не стыдно? Тридцать лет, сын вот-вот в школу пойдет, а он все о девушках думает. Красивые ноги… А я не хороша теперь стала?
