– Я его не выронил, – словно оправдываясь, проговорил он.
Я молча отпустил Биллу грехи за то, что его стошнило во время посадки. Любой человек, способный исполнять свой долг (пусть даже самый простой) во время острого приступа космической болезни, достоин похвалы. (Однако он сам должен будет все отчистить – отпущение грехов вовсе не означало, что я стану за ним убирать. Наверное, не стала бы и Гвен, а если бы стала, я превратился бы в безрассудного тирана-мачо.)
Взяв клен, Гвен поставила его на нижнюю поверхность компьютера. Пока Билл расстегивал ремень, я держал его за лодыжки, а потом опустил на потолок и дал возможность выпрямиться.
– Гвен, отдай Биллу горшок. Пусть продолжает о нем заботиться и не путается под ногами – мне нужно добраться до компьютера и приборной панели.
Стоило ли говорить о том, что меня беспокоило? Нет, Билла могло снова стошнить… а Гвен все поняла сама. Я лег на спину, заполз под компьютер и включил его. Послышался знакомый металлический голос:
– …семнадцать, слышите меня? «Вольво» Би-Джей-семнадцать, ответьте. ЦУП Гонконга-Лунного вызывает «вольво» Би-Джей-семнадцать…
– Говорит Би-Джей-семнадцать, Капитан Полночь. Слышу вас, Гонконг.
– Почему, черт побери, вы не остались на тринадцатом канале, Би-Джей? Вы опоздали к контрольной точке. Я не могу вас посадить.
– Никто не может, капитан Геморрой, – я уже сел. Аварийная посадка. Отказ компьютера. Отказ гироскопа. Отказ радио. Отказ двигателя. Потеря видимости. При посадке все пошло наперекосяк. Топливо закончилось, и мы все равно не можем поднять аппарат. А теперь еще сдох очиститель воздуха.
Последовала довольно долгая пауза.
– Tovarishch, вы уже помолились Богу?
– Не успел, был чертовски занят!
– Гм… понимаю. Какое давление в кабине?
– Эта дурацкая лампочка светится зеленым. А манометра здесь нет.
– Где вы?
– Не знаю. Все пошло не так в двадцать один сорок семь, когда я собирался передать вам управление. После этого думал только о том, как бы сесть на задницу. Не знаю точно, где мы, но явно где-то на трассе орбиты «Золотого правила» – мы тщательно следили за тем, куда направлять импульсы двигателя. Мы вроде бы пролетели над Аристотелем, в… гм…
– Двадцать один пятьдесят восемь, – подсказала Гвен.
– Двадцать один пятьдесят восемь – мой второй пилот вел запись. Я посадил машину в «море» к югу от него. В Озере Сновидений?[39]
– Погодите. Вы оставались на терминаторе?
– Да, и остаемся на нем. Солнце у самого горизонта.
