Тот факт, что история происходит в среде бедного анонимного народа — «служанка» в этой версии даже не имеет имени[149] — предполагает, что проблема искупления темной матери вначале не была собирательной на уровне преобладающей культуры, а скорее была собирательной в психике естественного, простого народа, как психическая потребность, и что поиск чего-то отсутствующего, что подразумевалось в ней, возникает из «низшего», «подчиненного» уровня в людях. Только когда девушка становится королевой, проблема развивается, как потенциал для становления на коллективном уровне.
Хотя в этой версии отец преднамеренно отдает по договору дочь черной женщине за деньги, в других вариантах он часто продает ее непреднамеренно, обещая демонессе в обмен на деньги, что угодно, что спрятано в его доме, и только после его возвращения обнаруживается, что это еще не родившаяся девочка[150]. Отец может здесь символически представлять традиционный коллективный характер[151]; фигура подходит для отображения определенного качества инерции, которая не хочет меняться перед лицом кризиса, но предпочитает жертвовать будущим, ребенком, только чтобы приобрести достаточно энергии, чтобы продолжают существовать. Здесь отец безответственно связывает договором свою дочь с явно странной, ведьмовской фигурой только для того, чтобы продолжать влачить жизнь в той же колее. Таким образом, традиционный мужской подход неблагоприятен для женской фигуры. Если смотреть на девушку как на аниму, мы должны думать в терминах привычного пренебрежения анимой. Однако, если мы рассматриваем ее как женскую фигуру Самости, отец будет представлять коллективный подход к женщинам, который оказывает тормозящее влияние на развитие сознательной женской индивидуальности. Это также часто наблюдается в отдельных случаях отцовского комплекса у дочерей.
Появление черной повозки, движущейся без помощи лошадей, является формой начала драматического переплетения. Она движется без упряжки животных — без связи с миром животных инстинктов — и народная аудитория немедленно предполагает, что она движется силой магии и колдовства, что также помещает Черную женщину в повозке в компанию черных колдунов и ведьм. Неизвестные «сверхъестественные» — другими словами, духовные силы находятся в ее распоряжении. Также отсутствие лошадей смещает ее атмосферно из царства чистой матери-природы, такой, как, например, азиатская богиня-мать Кибела, или кельтская богиня Эпона, или германская богиня Фрейя, чьи колесницы всегда управляются животными. В нашей истории есть что-то неестественное, что согласуется с мотивом ее проклятия или необходимости выкупа. Духовная составляющая Черной женщины отчетливо проявляется в гессенском варианте сказки
