…«Мерседес», сверкая черным лаком, свернул на обочину, пропуская встречный поток транспорта, и встал. Хлопнув дверцей, из машины вышел офицер. Поднял крышку капота и стал возиться с мотором. Гоштов с Крынкиным опасливо подошли, и Гоштов неуверенно, но довольно связно заговорил по-немецки. Продолжая копаться в двигателе, офицер повернулся и стал брезгливо рассматривать запыленных, небритых, измятых просителей, карикатурно иллюстрировавших перед ним стойку смирно. Они были так откровенно угодливы, что ему и в голову не пришло обыскать их. «Дезертиры, — догадался он. — Так что им нужно? Эшелон?.. Хм… Ну, это по ведомству Клецке… Впрочем, Клецке, без его, Вольфа, помощи все равно не обойтись. Если этот очкастый лжет, получит пулю, если же его рассказ соответствует действительности, можно рассчитывать на награду».
Офицер с треском закрыл капот, распахнул заднюю дверцу и жестом приказал обоим садиться… Клецке, заложив руки в карманы галифе, стоял у окна своего кабинета. Откинув голову с залысинами, морща длинный птичий нос, он проводил глазами прошедший мимо паровоз. Когда стук колес и шипенье пара стихли, он отошел от окна и опустился в кожаное кресло.
Перед глазами почему-то встали синие сугробы, кровавые закаты, пушки, до колес занесенные снегом, окоченелые трупы немецких солдат… Украина восемнадцатого года… Непроходимые дороги, угрюмые леса… Станции, забитые воинскими составами. Обломки вагонов под откосом. В тупиках и на запасных путях ржавеющие паровозы с потухшими топками. Пассажирские поезда с выбитыми стеклами, едва вмещающие сотни раненых немецких офицеров и солдат. Полустанки и хутора с пылающими соломенными крышами и ветряками. Клубы черного дыма над полями. Злое зарево, изрыгающее орудийный, пулеметный, винтовочный огонь… Воспоминания цеплялись одно за другое. Он лежал забинтованной головой в госпитальной палате. За окном золотом отливали купола и кресты церквей. Зеленым бархатом переливались необозримые сады и парки. Синели воды Днепра. Сосны толпились по крутым берегам. Прекрасный Киев — на всю жизнь запомнил он этот город, город необычайной красоты и несговорчивых, упрямых людей, не желавших смириться с тем, что Украина должна стать протекторатом Великой Германии. Он изучил русский язык, а секрет русского упорства так и не разгадал. Тогда пришлось убраться отсюда… Но вот Кайзера заменил Гитлер, пообещав немцам золотые горы, и, Клецке поверил в него. Что ж, теперь по воле фюрера германская армия снова здесь, и наконец-то неукротимый русский дух будет сломлен. Чин майор-инженера и должность начальника крупного паровозного хозяйства — для начала недурно. Клецке ревностно принялся за дело. В первый же день он лично осмотрел паровозный парк и даже, облачившись в комбинезон, облазил огневые топки и, осмотрев дымогарные трубы, связи, швы, отдал должные распоряжения. Однако он не намерен ограничиваться только педантичным исполнением своих обязанностей. Война предоставляет много счастливых в возможностей сделать головокружительную карьеру, а он уже не молод — ему нужно спешить.
