С размаху влепив себе пощечину и процедив несколько проклятий в адрес своего “наставника”, он начал перечислять:
– Жаренного кабана, рагу из крольчатины, мясной суп, две бутылки лучшего вина, сдобные булочки и что-нибудь на десерт.
Девушка закивала. Ей не требовалось записывать объемный заказ. Будучи практикующей высоких стадий, она вполне могла все запомнить.
– А вы, достопочтенный Эйнен Островитянин?
– Пиалу чая, если вас не затруднит.
– Разумеется, – девушка еще раз поклонилась. Хаджар, в этот момент, любовался лепниной на потолке комнаты, в которую их определили. – Все будет в течении получаса.
С этими словами, пятясь весьма и весьма аппетитным зад… проклятье… пятясь спиной, она покинула их комнату, задвинула за собой бумажные створки исчезла и длинном коридор.
Хаджар, выдохнув с явным облегчением, оперся на перила и посмотрел вниз. Ресторан, несмотря на явно завышенные цены (десять имперских монет за мясной суп!), был забит под завязку. На первом этаже, где стояли столики, было вообще не протолкнуться.
Причем народ, пользуясь специальным указом Императора, спокойно оставлял оружие в специальной нише на входе. И в данный момент эта ниша была битком забита самыми разнообразными копьями, клинками, молота, секира, саблями, палашами и прочим.
Те, кто побогаче и владели пространственными кольцами, на первом этаже не останавливались.
– Ты стал очень на него похож?
– А? – очнулся Хаджар. – На кого?
– На Ор…
Еще до того, как Эйнен успел договорить имя наставника Хаджара, тот в одно движение сократил между ним расстояние и прикрыл рот другу.
Одновременно с этим он обнажил Черный Клинок и направил его на входную дверь.
Почти пять секунд друзья провели в такой позе, пока Хаджар, облегченно выдохнув, не развеял меч и не вернулся к перилам.
Эйнен с удивлением обнаружил в глазах своего друга нечто, похожее не просто на страх, а глубокий, животный ужас. А на его памяти, Хаджар Дархан мало чего боялся в этом мире.
– Не произноси его имени, – прошептал Хаджар. – Высокое Небо, даже не упоминай. Если он сюда сейчас явится…
Эйнен, почему-то, не смог сдержаться и засмеялся. Причем не в своей привычной манере, которая мало чем отличалась от выразительности скалы, а прямо в голос. Так, что тряслись бумажные стены комнаты.
– Смеешься, значит, – скривился Хаджар. – Вот так вот – не видел лучшего друга два года и теперь смеется над его несчастьями…
– Прости, – поднял ладонь Эйнен. – Просто… немного непривычно видеть тебя таким.
