”.
Последними словами он явно передразнил чью-то интонацию.
– Тогда не пойму, откуда взялась медовуха, – протянул Парис. – её вкус мне сложно забыть.
На это Глен не нашелся что ответить, а Хаджар, улыбнувшись исследователю, достал и забыл трубку. Здесь явно происходило нечто интересное, так что он решил занять позицию наблюдателя.
Следом за Гленом в барак вошла, что в принципе не очень удивительно, Кариса. Ведьма, одетая в легкий местный женский наряд, одновременно напоминающий платье и кафтан, держала ладонь поблизости от своей закованной в цепи книги.
Хаджар уже давно заметил, что между ней с Парисом сложились весьма натянутые отношения.
– Вы звали, достопочтенный глава, – поклонилась она.
В разговоре с Парисом ведьма всегда придерживалась официального тона.
– Садись, достопочтенная Кариса. Можешь налить себе браги, – исследователь покачал весело булькающим кувшином. – но не уверен, что тебе понравится. Мне вот, к примеру, – совсем нет.
Кариса, сверкнув разноцветными глазами, щедро плеснула себе в чарку, но так и не пригубила. Женщины… кто их поймет, тот явно станет властелином мира.
Следом за Карисой пришел тот, кого Хаджар явно не ожидал здесь увидеть. Слегка ковыляя, опираясь на шест-посох, шел Салиф. Следом за ним плелся угрюмый парнишка, в котором Эйнен и Хаджар узнали своего общего знакомого. Того самого, который поклялся им отомстить. Весьма странный выбор со стороны Париса, который просто не мог не знать о сложившихся между ними отношениями.
– Достопочтенные исследователи, – поклонился старик-слуга. Его примеру последовал и мальчишка. В руках он держал огромную кипу свитков и глиняных табличек.
Все это добро легло на стол, и Парис дозволительно кивнул. Двое слуг (Салиф руководил, мальчишка выполнял) начали раскладывать их в особом порядке. Сперва карты, потом какие-то письмена, даже поставили несколько фигурок. Закончив с работой, они спросили разрешение Париса и уселись на стулья.
Мальчишка хотел было плеснуть себе браги, но Салиф шлепнул палкой ему по рукам. Тот стал еще угрюмей и кидал в сторону Хаджара и Эйнена весьма недобрые взгляды.
Впрочем, сейчас, когда их не сковывали рабские ошейники, от таких взглядов становилось только слегка неуютно. Не стоило забывать, как совсем недавно, всего пару месяцев назад, Эйнен весьма сильно поплатился за свою надменность по отношению к окружающим.
– Опаздывают, – вздохнул Парис.
И, будто специально подгадывая момент, тут же в зал вошла очередная пара. Вот на этот раз Эйнен с Хаджаром не сдержались. Вскочив на ноги, они схватили оружие и высвободили энергию, принимая глухие защитные стойки.
