Лютен повернулся к Шале.
— Ваше величество, вы, безусловно, понимаете, что этот разговор полезен лишь для подобных корыстных отбросов. В конце концов, вы одержали свои великие победы не обращаясь к волшебству.
Никос, священник Амонатора, и друидесса Великой Матери, одетая в зеленое платье и с венком на голове, — все говорили одновременно. Шала подняла руку, и в зале стало тихо. Герой Войны какое-то время бездействовала, глядя в никуда — или на все сразу — и затем нащупала пальцем шрам на своем подбородке.
— Лорд Никос, — наконец заговорила она.
— Да, ваше величество?
— Я не хочу, чтобы вы подумали, что мое решение значит, будто вы потеряли мое доверие или значимость в моих глазах. Просто…
Было очевидно, к чему она ведет.
— Ваше величество! — перебил ее капитан.
Шала насупилась.
— Капитан, я уже заметила, что вам не достает манер. Но все же, скажем так, под впечатлением от того, что вы перебиваете монарха, выносящего решение со своего трона.
Аот склонил свою голову.
— Ваше величество, я прошу прощения. Но есть одна вещь, которую я хочу сказать, прежде чем вы озвучите свое решение.
— Что это?
— Вы желаете Лутчеку мира. Вы позвали Братство для этого, и по этой же причине хотите выгнать нас. Но в краткосрочной перспективе есть только одна вещь, которая на самом деле успокоит народ. Кто-то должен поймать Зеленорукого, и если вы позволите мне остаться, я сделаю это для вас.
— Похоже, меня ввели в заблуждение, — протянул Лютен. — Я думал, что вы и так занимались этим все свое время.
— Конечно, — парировал Аот. — Но мне нужно было собрать улики, прежде чем я смог разработать план, который выходит за рамки очевидной тактики.
— Какой план? — спросил лорд.
— Если я его раскрою, то вы все решите, что я вам более не нужен.
— Капитан, — обратилась Шала к всаднику, — говоря такие вещи, вы ставите под сомнение мою честь.
— В таком случае, простите меня еще раз, — ответил Аот, — но я простой наемник. Я не утверждаю, что понимаю честь так же, как ее понимают бароны и прочая знать. И я услышал пару вещей, сказанных сегодня, которые заставили меня задуматься, сочтете ли вы и ваши советники низким поступком обмануть презренного мага? Я прошу всего десять дней. Если я поймаю убийцу, то вы наградите меня своим доверием. Отправите Братство на войну. Если я не справлюсь, можете нас выгнать.
— Десять дней, — повторила Шала, — и, если вы не справитесь, вы заплатите виру за умерших прошлой ночью. Чтобы люди не думали, будто я позволяю вам бесчинствовать и избегать наказания.
