Рагуза (ныне Дубровник) — маленькое государство на Адриатическом море, подобное Венеции. «Свободные дети свободной матери Рагузы» торговали по всему свету. Рагуза издавна находилась под протекторатом турок. В 1772 году граф Орлов со своей эскадрой вошел в воды республики и потребовал отказа от турецкого протектората. Боясь турок, сенат не согласился. Орлов заявил, что будет бомбардировать древний город. Испуганный сенат отправил депутацию в Петербург. Екатерина послов не приняла, но бомбардировку отменила…
— В Рагузу, — продолжал Рибас, — ее привел случай. Вместе с польским воеводой князем Радзивиллом она плыла из Венеции в Турцию к султану, с каковым имела намерение соединиться. Но сильные ветра отнесли ее в рагузскую гавань… Нынче по причине нашего мира с Турцией вновь отправиться к султану ей никак невозможно. И она обитает в Рагузе. Хотя рагузский сенат, напуганный вами, Ваше сиятельство, делает все возможное, чтобы она оттуда убралась. Страх сената столь велик, что сенаторы даже отписали в Петербург о появлении сей женщины.
— Вот так! — захохотал Орлов. — Значит, уже и в Петербурге о ней знают. Мы узнаем последние… Зачем держу вас на службе?
— Из Петербурга ответили, что нет никакой надобности обращать внимание на побродяжку…
— Узнаю благодушие графа Панина!
Христенек ввел в залу жизнерадостного толстого господина в мундире майора.
— Тучков второй, — представился майор.
— Значит, видел ее в Венеции? — спросил Орлов.
— Точно так, Ваше сиятельство. Она жила в доме самого французского посла.
— Ну, как же без французов-то обойтись? — усмехнулся Орлов.
— Сей посол оказывал ей знаки внимания, почитай, как царствующей особе. С ней общались сам польский князь Карл Радзивилл и граф Потоцкий. Много с ней понаехало поляков. Все с усищами, саблями гремят. Скоро, говорят, будем с нашей принцессой Всероссийской на Москве, как с царевичем Дмитрием. И другие пакостные слова, повторять не хочу.
— И не надо повторять… ты лучше про дело рассказывай.
— Познакомился я там с двумя поляками: с Черномским и Доманским. Усищи у них…
— Ну, про усищи ты уже говорил.
— Садился я с ними в карты играть…
— Все проиграл? — усмехнулся Орлов.
Майор вздохнул:
— Там был еще француз маркиз де Марин, ох злой до карт мужчина. Он при ней служит. Обобрал он меня дочиста. И вот тут она и вошла… Вошла… за ней гофмаршал идет, потому что она еще и герцогиней будет.
— Подожди, — прервал Христенек, — ты же говорил, что ее кличут принцессой Всероссийской.
