– Выбирай, что нужно, только не бери слишком много, – предупредил я, кивая на содержимое полки.
Конечно, ничего особенного у нас не было. Простые футболки и майки на лямках. Обычные джинсы, шорты, спортивные брюки, незамысловатое нижнее белье. Но население лагеря это вполне устраивало.
– Откуда у вас все это? – с заметным удивлением спросила Грейс, подходя к полке.
– Из города и… от тех, кто умер.
Уж лучше бы не спрашивала. А то, чего доброго, еще подумает, что ей достались вещи покойников.
– Но в основном из города.
Грейс молча выбирала одежду, помня мое предупреждение.
– Кажется, я взяла все, что нужно, – сообщила она.
Я кивнул. Больше об одежде не было сказано ни слова. Да я и не ожидал от Грейс разговоров на подобные темы. Похоже, в мире осталось мало такого, что могло ее шокировать. Меня это восхищало и одновременно огорчало. В каком же мире мы теперь жили, если людей уже не потрясали постоянные убийства и реки крови?
Я ненавидел наш мир со всеми его реалиями.
Мы вернулись домой. Солнце клонилось к закату. Не успеешь оглянуться, как стемнеет, а мне хотелось выбраться из лагеря еще до наступления темноты. Я открыл дверь хижины, пропуская Грейс. Она вошла и остановилась посередине, неуклюже прижимая к себе ворох одежды.
– Можешь сложить свои вещи здесь, – сказал я, выдвигая ящик комода.
Она рассеянно пробормотала «спасибо». Видно, события дня утомили ее. Я вдруг испугался, что она не захочет покидать хижину.
– Ты не передумала насчет вечерней прогулки? – спросил я, пытаясь за небрежностью тона скрыть растерянность.
– Нет, – быстро ответила она, заканчивая раскладывать одежду.
Зеленые глаза Грейс остановились на мне. Она с энтузиазмом кивнула и добавила:
– Осталось помыться в твоем душе, и все будет в лучшем виде.
– Конечно. Иди мойся, а я… тут посижу.
Грейс сдержанно улыбнулась и снова выдвинула ящик комода, чтобы достать необходимую одежду. Она прошла в ванную и почти закрыла дверь, но затем высунула голову и выразительно поглядела на меня.
– Не подглядывать, – усмехнулась она и плотно закрыла дверь.
Я и не собирался подглядывать. Мне же не четырнадцать лет. Я умел управлять своими гормонами, и присутствие девчонки за тонкой стеной не могло лишить меня самообладания. Красивой девчонки, которая сейчас сбросит одежду, и струйки воды потекут по ее голому телу.
– Нет, нет и нет, – бормотал я, мотая головой.
А в голове кружилась темная вереница мыслей. Я провел ладонью по лицу, плотно сжал губы, затем опустил руку, приказав себе:
