Они вошли в красивую гостиную с высокими потолками — в эркере с огромными окнами сверкала и переливалась огнями высокая ель. Ее украшали крохотные звездочки и гирлянды, а на верхушке стоял ангел с прозрачными крылышками. Под елкой выстроились подарки, перевязанные лентами. Домашняя идиллия, подумал Маттео, однако он под этим благодушным кровом чувствовал себя чужим. Выросший без матери, он так никогда и не познал всей прелести Рождества. Кира повернулась и вопросительно посмотрела на него.
— Ты хотел поговорить, — решительно произнесла она. — Так вперед. Зачем было проникать в мой дом, к чему все эти тайны?
— Ты не отвечала на мои письма.
— Я же сказала, что хочу, чтобы вся переписка велась адвокатами.
— И ты считаешь, что им было бы интересно прочитать о том, что я люблю тебя?
Кира приоткрыла губы — и вновь решительно их сжала.
— И что я невозможно по тебе скучаю, — продолжал Маттео. — Что моя жизнь без тебя совершенно пуста?
— Не трать мое время, Маттео, и не морочь мне голову.
— Я не лгу, — взволнованно ответил он. — Это правда.
— Я тебе не верю.
— Я и не рассчитывал на другой ответ. Потому и писал тебе.
— Писал, — точно эхо, повторила Кира.
— Я знаю, что ты получала письма — я спрашивал Клодию. Что ты с ними сделала, Кира? Выбросила? Сожгла?
Она покачала головой:
— Нет, я их сохранила.
— Тогда не могла бы ты их принести?
Услышав знакомое слово, в комнату ворвался пес, размахивая хвостом, — и глаза его, некогда грустные, теперь с радостным волнением смотрели на незнакомца. Маттео опустился на корточки и протянул руку, и терьер принялся с энтузиазмом ее обнюхивать. Кира наблюдала за этой картиной в смешанных чувствах. Увидев Маттео, она испытала нечто, похожее на шок, и поняла, что по-прежнему неравнодушна к нему. Возможно, выйдя из комнаты, она сумеет прийти в себя и унять дико бьющееся сердце?
Пройдя в прихожую, она достала из ящика стопку конвертов и пошла назад, держа письма двумя пальцами, точно бомбу. Маттео выпрямился — щенок обиженно взвизгнул, когда его внезапно перестали гладить. Удивительно, как ему удалось так быстро покорить сердце собачки.
— Вот, — хрипло произнесла Кира, протягивая письма.
— Не хочешь их открыть?
Она покачала головой:
— Нет.
— Ну, тогда я расскажу тебе, что там, — произнес Маттео, не сводя глаз с ее лица. — В каждом из них я признаюсь тебе в любви — за исключением одного.
Ресницы Киры затрепетали — однако в ее синих глазах по-прежнему читалось подозрение.
