Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны | страница 38
Как-то на барке установилась странная тишина. Было это на рассвете, но никто не спал. Небо прояснилось, стало светать. Вдруг с противоположной стороны послышался возглас: — Умер.
— Ой, тихо, молчи, — сказал кто-то в ответ.
Через некоторое время шепотом друг другу сообщили, что один из пассажиров умер. Когда катер остановился, труп вынесли на берег. Жена, дочь и их знакомые похоронили умершего, которому было лет 50—55. В трюме начался спор, поднялся шум. Говорили всякое.
— Врача нет, возможно, больной был заразным? Может, у него был тиф или воспаление легких?
Каждый говорил, что думал. Два дня темой разговора было только это несчастное событие.
Из Ходжейли до Чарджоу плавание по реке занимало обычно 5 дней. Наши неудачи в Ургенче, и все понижающийся уровень реки стал причиной того, что вот уже второй месяц мы были в дороге. Катер шел очень медленно. Часто останавливался. Все очень обрадовались, когда капитан сообщил:
— Скоро конец вашим мучениям: осталась всего одна ночь. Завтра утром будем в Чарджоу.
Наконец прошел и этот день. Мы прибыли в Чарджоу. Стоянка находилась вблизи железнодорожного моста, построенного через реку. Возле стоянки располагалась свободная площадка, которую мы заполнили нашими разноцветными узлами, корзинами и чемоданами. Здесь же разместили и детей, моих и попутчиков. Общими были и наша судьба, и наши мучения.
Как всегда, в первую очередь надо было решить вопрос хлебной карточки, потом заняться ночлегом. Сначала питаться, потом устраиваться. Накормила детей, одела, и направилась в город. Незнакомые места, новые заботы. Неожиданно мне удалось быстро получить место для жилья, о чем даже мечтать не смела. К счастью, человек, случайно идущий рядом, оказался армянином, жившим в Чарджоу. Со своей русской женой он работал на складе боеприпасов. Я рассказала ему о моих нуждах и муках. Он долго шел молча. Потом остановился возле учреждения жены. Рассказал ей, что мне временно нужна комната. Сжалились. Его жена, несмотря на то, что совершенно не знала меня, так тепло и мило отнеслась ко мне, будто мы были давними приятельницами. Она отпросилась с работы на час и привела меня к себе домой. Затем дала запасные ключи от квартиры. Я привела туда детей, немного обустроились. Комната была очень маленькой и тесной. И все же это было большое благо. Для меня была дорога их доброта по отношению к нам. С детьми, да еще тремя, мало кто согласился бы взять нас к себе. В узком коридоре стояла старая кровать и стол. Чтобы открыть дверь, сидящий за столом должен был встать. В квартире была и вторая комната, если только ее можно было назвать комнатой. Маленькое темное помещение, чуть больше коридора. Мы сложили свои вещи в их комнате у стены. Леву определили спать там же на сундуке. Я с Нелей могла расположиться на старой маленькой кроватке. Юру решила укладывать на стульях. Со школы пришла их единственная дочь, первоклассница. Супруги были пожилыми, так что девочка больше походила на внучку, да и внешне она не была похожи на своих родителей. Скорее всего, она была удочерена. Я не нашла нужным расспрашивать об этом.