Наутро мы должны были перебраться на вокзал, чтобы выехать в город Чимбай, который находился в Каракалпакии. Путевку в этот город нам выдали по моей просьбе. Мне казалось, что семье будет легче прожить в отдаленном городке — там будет проще приобретать продукты питания. На следующий день, когда мы подъехали к вокзалу, откуда-то появилась Анна Карповна. Она подошла к нам и предложила нам свою помощь. Вначале я очень удивилась. Потом поняла ее цель: она хотела пойти с дочкой в столовую, походить по вокзалу, а за вещами некому было следить. Не успела я опомниться, как Анна сложила свои вещи возле наших, и скрылась.
Из Саратова отправляли эвакуируемых партиями: не было возможности перевезти всех желающих сразу. Я попробовала было поместить детей в комнате «матери и ребенка». Там было довольно благоустроенно, выдавали специальное питание, был налажен уход за детьми. Если бы мне удалось поместить туда детей, они смогли бы до отъезда хоть немного отдохнуть. Но комната «матери и ребенка» была переполнена, и мне отказали. Потом, видя мое трудное положение, работавшая там медсестра решила помочь мне устроить детей. В дороге ноги Нелли покрылись ранами (фурункулами). Лева еще во Фролово, играя во дворе, железным прутом проколол насквозь левую стопу. Образовалась большая рана, которая все больше воспалялась. Закон строго запрещал помещать в детскую комнату детей с ранами. С этим медсестра ничего не могла поделать. Только Юру могли принять. Но оставлять его одного, мне не хотелось. Или всех, или никого, думала я. Чтобы как-то помочь матерям с детьми, местные власти распорядились, чтобы те, кто не смог устроиться в комнате «матери и ребенка», оставались в зале ожидания. Поскольку же в помещении не хватало мест для всех ожидающих, то остальные должны были оставаться на улице. Только через 8 дней, и то с большими трудностями, сумела достать билет на поезд. Часть груза, в основном теплые вещи, удалось отправить багажом до Аральска.
Детям никогда не приходилось ездить поездом. Они задавали множество вопросов, особенно, когда проезжали по большому мосту через Волгу. Более всего они боялись остаться одни. Когда на станциях мне надо было сойти, чтобы что-то купить или даже набрать кипятка, Неля плакала, просила меня остаться. «Не уходи, мы не будем просить кушать». Детей тревожило, что я не успею вернуться, и поезд уйдет без меня. Пришлось объяснять правила железной дороги. Лева был уже достаточно большим, ему было почти семь лет. Он был серьезным и умным мальчиком, и во всем помогал мне. Постепенно дети привыкли к новой обстановке. Я часто выходила на станциях и старалась быстро возвратиться, чтоб дети не волновались. А тем временем они стояли у окна и напряженно ждали, когда, наконец, я поднимусь в вагон; увидав меня, радовались и улыбались.
