В предновогоднем метро преобладали подгулявшие работяги, которые нехотя добирались домой. Кто-то спал, кто-то делал вид что совершенно трезв, а кто-то никак не мог расстаться со своей компанией.
Надя ещё на эскалаторе почувствовала лёгкую тревогу, которая в вагоне превратилась в приступы дурноты. Несколько остановок она терпела, надеясь что пройдёт, но становилось всё хуже. И уже совсем позеленев, она призналась Толику, что всё бы отдала за глоток свежего воздуха. Ей показалось, что он даже обрадовался этому, ну конечно, не её состоянию, а возможности продлить дорогу.
Первый же глубокий вдох принёс столько облегчения, что Наде стало казаться, что дурноту она придумала себе сама.
— А давай погуляем немного. Ты не против?
— Давай.
Надя вспомнила про обещание данное маме и набрала на телефоне два слова: «буду позже» и отправила сообщение, так будет спокойнее обоим.
— Толь, а расскажи чего-нибудь о себе.
— Попробую… ну, может не о себе… В прошлом году летом мы были под Смоленском на съемках. Там в лесах живёт ясновидящий старец, к нему со всей России едут люди. Вот мы втроём поехали к нему. Я, Серёга — микрофонщик и Степан Леонидович — кладовщик, он нас всех и подбил на эту поездку. Ему, видите ли, приспичило узнать, как его сын живёт в Австралии, его рассказам отец не верил, а старцу заранее верил, странная вещь — суеверие. Ну вот, приехали мы, я идти к старцу не собирался, так за компанию поехал. Домишко — сруб небольшой, а вокруг него сарай, поленница и с десяток палаток с паломниками. Оказывается, вокруг него круглый год живут люди в палатках. Я никогда раньше не видел такого. Серёга с Степаном Леонидовичем достаточно быстро вернулись и такие присмиревшие, тихие. Кладовщик пошёл за машиной, а мы остались покурить. «Ну и что он сказал», — спрашиваю. Серёга плечами пожал, глядя на сигарету в руке: «Сказал, осторожнее с огнём быть». Я тоже плечами пожал, ну что тут скажешь, это даже дети знают. На обратной дороге у нас бензин кончился. Кладовщик, человек запасливый, у него канистра была в багажнике. Серёга заливал горючее в бензобак и, видимо, плеснул себе на руку, случайно, да не заметил. Мы, когда снова двинулись в путь, закурить решили, вот тут у него рука и загорелась. Шок был у всех. Леонидович увез нас в кювет, я, как зачарованный, смотрел на этот живой факел, пока Серёга не догадался руку подмышку сунуть и погасил пламя. Он потом говорил, что даже боли не чувствовал, только крайнее удивление. Слава Богу, ожог был не сильный, потому что кладовщик заставил Серёгу тут же на руку помочиться и замотал какой-то тряпкой. В результате, сгорели волосы на руке и кожа потом слезла, и всё. После этого, хочешь верь, хочешь не верь предсказаниям. Я тебя не утомил?
