Надежду очень беспокоила правая рука негодяя, которую он держал в кармане, а вдруг у него есть оружие? Секунды казались вечностью. Он не решался напасть, она убежать, так и стояли. Ему мешал свет фонаря, близость освещённых окон и твёрдый взгляд девушки. Ей совсем не хотелось, чтобы этот ублюдок очутился у неё за спиной, не хотелось, чтобы он узнал где она живёт.
Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы не зазвонил телефон в сумочке. Секундное замешательство и девушка стала медленно, непрерывно глядя в лицо насильнику поднимать сумочку, раскрывать её… и тут он развернулся, и побежал. Быстро девушка скользнула в подъезд и уже внутри ответила на звонок.
— Да, мам, я уже в лифте.
На автопилоте Надя пришла домой, ни слова не сказала матери, зная что она может впасть в истерику. Под предлогом усталости, девушка выпила несколько таблеток валерьянки и в течение часа пыталась смыть под душем со своего тела невидимую грязь.
В этот грустный вечер, Надиной подушке тоже досталось, она никогда ещё не видела столько слёз.
Только утром Надя заметила, что негодяй расцарапал ей всё лицо своей щетиной, но это показалась ерундой, по сравнению с чувством незащищённости и обидой, нанесённой ей.
Снег белой вуалью стелился по земле, кое-где закручиваясь в маленькие воронки. Люди, которые отважились бросить вызов стихии, были вынуждены сильно наклоняться вперёд, чтобы двигаться против ветра. Автомобили, дети прогресса, тоже пасовали перед стихией, еле ползли и буксовали по заснеженным дорогам.
— Мадмуазель, где вы витаете?
Надя медленно повернула голову от окна, как приятно было видеть эти, ставшие привычными, лица: Толян, Вика, Макс и другие. Но улыбаться всё равно не хотелось. С тех пор, как с ней случился ночной инцидент, Надя по-другому взглянул на собственную жизнь. Всё, что до сих пор казалось незыблемым, оказалось хрупким. Такая свободолюбивая и самодостаточная девушка, как Надя, внезапно ощутила собственную ранимость и слабость. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь заступился, утешил и, наконец, отомстил.
Макс что-то говорил, но его глаза не участвовали в этой пустой болтовне, они мягко и внимательно заглядывали в лицо девушке. Ей захотелось прямо здесь и сейчас рассказать ему о своей беде. Вика взяла подругу за руку и отвела за угол.
— Что с тобой? Что случилось?
Как ей было всё объяснить? Что в одно утро мир изменился? Ты просыпаешься на другой планете. Если рассказывать свои злоключения, то опять потекут слёзы и тогда все окажутся в курсе. Этого совсем не хотелось.
