— А давайте будем сочинять хокку, японские трёхстрочные стихотворения, вдруг получится?
— Мне даже обычную рифму трудно подобрать…
— Надь, мы не всерьёз, посмеёмся просто. Ребята хотите попробовать?
— А какой принцип?
— Три строчки, рифмы в нашем понимании нет, лирические строчки о природе, и последняя строчка — необычный вывод, обычно заканчивается многоточием. Макс, ты как? Хочешь попробовать?
Надя подумала, что сейчас Вика так старается, что похожа на массовика-затейника на детском утреннике. Но это всё равно лучше, чем ничего, чем уткнуться в телефон и просто терять время.
— Я сама не умею этого делать, но готова попробовать, если вы меня поддержите. Сейчас прочитаю вам для примера, единственное хокку, которое мне запомнилось:
Даже серой вороне,
Это снежное утро к лицу.
Ишь как похорошела.
— Ну чего? Это лучше, чем молча поглощать пищу. А попробуем?
— Можно. Только давайте на любую тему, не только о природе.
— Хорошая идея, Макс. Ну что, Надь? Толян?
— А саке ваше — гадость
и палки в руке,
но вечер прелестен потому что…
— Здорово, Толян, у меня так не получится.
Парень смутился от похвалы, или ещё от чего-то, он явно чувствовал себя не в своей тарелке, то ли место необычное, то ли компания. А Макс, как и Вика, был в своей стихии, был вальяжен, томен и глаз светился неизвестным.
— Теперь я: Прелестные девы,
Танец огня.
И всё же харакири пугает меня…
— Ой как здорово! Да, вы ребята, талантливы…
— А ты думала, мы лапти, увальни, да? Сознайся Вик, ты, ведь, нас за людей не считаешь?
Повисла нехорошая пауза. И вроде бы слова сказаны с улыбкой, и в глазах искорки, а стопроцентное попадание в яблочко всех застало врасплох.
— Что за ерунду ты несёшь? Если хочешь знать, в нашей группе нет лучше парней, чем вы двое. Правда, Надь?
Девушка неопределённо повела глазами, подняв бровь. Мало того, что она знала об истинной природе дружелюбия Вики, так ещё и не могла понять, как себя вести. Толян, похоже, тоже чувствовал себя неуютно и строил башни из керамической посуды и палочек. А Вика с Максом уже не могли остановиться, их несло к барьеру.
— Ладно, мир. И в знак примирения посвящаю тебе хокку:
Богиня чувств.
Мечта феерий.
Как безграничны дали прерий…
Вика рассмеялась:
— Если бы тебя слышали японцы, они бы сделали себе харакири. Причём все.
— А что такое?
— Они пишут о бабочках и снежных вершинах. А русские хокку обязательно о бабах.
— Разве ты баба? Ты девушка, женщина, но только не баба.
— Я корова, я и бык, я и баба, и мужик, — рашн хокку.
