— О, Эмма! Так рано! А ты уже не спишь. А я вот решил тебе помочь маленько, — сказал Борис Степанович. — А то Кира уж больно разбушевалась! Никакой управы на неё нет. Тебе-то, наверно, уже надоело исполнять её приказания.
— Откуда вы меня знаете? — не поняла Эмма.
— Твой папа много о тебе рассказывал.
— Вы знайте моего папу?
— Ну,… он часто приезжает и рассказывает о своей жизни. Я знаю его ещё с твоего возраста. Вы, кстати, с Романом Владимировичем очень похожи, такой же был сорванец, как и ты.
— Вы знали его в детстве?
— А то! Он был одним из первых, кто приезжал в лагерь после того, как я его купил. Он тогда был очень общительным парнем. Понимаешь, ему не хватало внимания. С семьёй были проблемы. Он очень мало говорил и вспоминал о ней. Он рассказал только, что его мать умерла, когда ему было четырнадцать, а в пятнадцать скончался отец от туберкулёза. Хотя сейчас дети чувствуют себя одинокими и при живых родителях. Мама с папой работают, чтобы у ребёнка было всё, чтобы лишний раз купить новую обновку. А вот ребёнку-то не нужна вовсе эта обновка, ему бы с родителями немножко посидеть, — Борис Степанович вздохнул, задумчиво сметая листву в кучу, он будто вспоминал в это время будние дни своей жизни, затем остановился на мгновение и продолжил. — Их с братом усыновила одна женщина, она-то и привозила их каждый год в лагерь.
— Вы сказали: «С братом»? Вы и дядю моего знаете?
— Да, но… Роман Владимирович не любит о нём говорить. Они…, как бы помягче сказать, не сошлись интересами.
— Ясно, — задумчиво ответила Эмма, хотя ей было ничего не ясно.
— Тут осталось немного, но мои годы уже не те. Так что я бы не отказался от помощи, — намекнул Борис Степанович, поглядывая на метлу.
На этот раз Эмме хватило мозгов догадаться, что хочет сказать Борис Степанович.
— Да, конечно, я только метлу возьму.
Эмма зашла в сарай и взяла вторую метлу, попутно она пыталась понять, что имел в виду Борис Степанович, сказав, что отец с братом не сошлись интересами.
— Ну что, Эмма? В школу-то хочешь? — спросил Борис Степанович, когда девчонка вернулась с метлой, — По друзьям соскучилась?
Эмма вспомнила учителей, Еву и Машу.
— Нет! — чуть не завопила она, и вороны, разгуливающие возле дорожки, сразу взлетели.
— Хо, хо, хо, — Борис Степанович хрипло рассмеялся. Его смех напоминал смех Деда Мороза или Санта Клауса. Да и вообще сам Борис Степанович был похож на Деда Мороза не только тогда, когда смеялся. У него были добрые маленькие глаза, постоянно искрящиеся, такой же хриплый голос, как у Деда Мороза, и Борис Степанович тоже любил детей. В свете последних событий Эмме казалось, что только он один не хочет ей насолить, и только он один её понимает. — Что так-то? Что они там с вами в школе делают, что вы все так шугаетесь? А вот ты как учишься?
