— Запасись водой, и я тебя выведу сейчас к тенистому месту, — сказал я.
Поднявшись по узенькой тропинке наверх, мы, через полчаса ходьбы, подошли к небольшому мысу, выступавшему в море. На нем темнела кипарисовая роща. Вход сторожили два вековых кедра. Своими поднятыми пальчатыми ветвями они как бы предупреждали соблюдать тишину в обители вечного покоя. Это было родовое кладбище первого исследователя Крыма Кеппена. Несколько скромных надгробных плит приютилось у подножия строгих кипарисов, стоявших густой стеной и уходивших в небо остриями своих верхушек. В эти жаркие часы от них подымался одуряющий запах. Ноги мягко ступали по толстому ковру опавшей хвои.
— Настоящий «Остров мертвых» Беклина, — проговорил вполголоса Ленчицкий. Мы прошли на другую сторону кладбища и уселись в тени кипарисов у обрыва, обращенного к морю. Наш разговор, как обычно бывает после долгой разлуки, перескакивал с одной темы на другую. Отдохнув, решили закусить. Брынза, яйца, консервы и помидоры, все казалось необыкновенно вкусным. Ленчицкий достал из своего походного мешка два выдвижных стаканчика и налил из фляги вина.
— За нашу встречу! — сказал он, подымая стаканчик. На мизинце у него блеснул оригинальный перстень, привлекший мое внимание. Он был сделан из потемневшего металла. Две змеи, переплетаясь телами, держали в пасти овальный сердолик с каким-то выгравированным рисунком. Ленчицкий поймал мой взгляд.
— Этот перстень, — сказал он, — археологическая редкость большой цены, я сам нашел его и при очень необычных обстоятельствах. Смотри, как тонко передана сцена священного танца, а сбоку помещена эмблема «дворца Двойной Секиры».
— Это еще что за дворец?
— Ты разве не знаком с раскопками Кносского дворца пли, как ею называют, «дворца Двойной Секиры» из-за вот этой эмблемы, которая носила культовый характер? — спросил с удивлением Ленчицкий, протягивая мне перстень.
— Да, ведь это же топорики великокняжеской дружины, — воскликнул я.
— Да, и ты видишь, из каких глубин тысячелетий идут эти топорики. На Кавказе тоже сохранились старинные хевсурские секиры такого же типа.
Я попросил приятеля познакомить меня с добытыми археологическими данными и рассказать о его приключении, связанном с находкой кольца.
— Ты помнишь, конечно, — начал Ленчицкий, — Гомера, его златообильную Трою, Кпосский лабиринт мудрого Миноса. Всему этому не придавалось исторического значения. Нам говорили, что это все больше плод гениальной фантазии. Но вот раскопки Шлимана в Трое и Микенах и Эванса Тиринфского дворца и дворца Кносского на Крите показали, что эти мифологические места и быт их героев существовал в III и II тысячелетии до нашей эры. Оказалось, что на Серегах Средиземного моря в ту пору стала развиваться своеобразная культура, так называемая Крито-Микенская. Лишь во втором тысячелетии она достигла такого расцвета, к какому не скоро пришла сменившая ее античная греческая культура.
