Здесь мы опять сталкиваемся с обычным явлением: чутье подсказывает верный путь, а навык излагать свои мысли, рисовать перед глазами ясную картину происходящего, а потом подвергать ее анализу собственного критерия — отсутствуют.
Отчего бы не попробовать некоторым из участников Конкурса обсуждать написанную главу в семье, среди товарищей? Со стороны — виднее! И Мольер, читавший свои пьесы кухарке, простой необразованной женщине, но одаренной здравым умом и суждением, — право, хороший пример. И это не будет коллективное творчество, которое мы отвергаем на Систематическом Конкурсе, где состязаются индивидуальные лица.
Вот один из многих случаев неудачного использования в основе-то своей верной мысли. Автора не называем, как и всегда, когда нужно указать добросовестную ошибку. — Произошло предвиденное нападение в лесу у омута. Связали доктора и мнимую Фектю. «Фектя» уже изрядно подралась. Привязали к туловищу камень, потащили к воде. Решили топить обоих вместе. Стали раскачивать и считать: «раз, два, три… с ближних деревьев посыпались мои бравые комсомольцы»… Сцена не естественная, а противоестественная, с никчемным, дешевым, театральным эффектом. Бравые комсомольцы все видели, сидя на деревьях, спокойно смотрели на неравную борьбу и победу негодяев и потому сразу, «под занавес», спрыгнули? Ходульность очевидная. Настоящие комсомольцы такого фарса не разыгрывали-бы, а вмешались бы во время.
Но попадаются в изображениях этой части и хорошие места, хорошо выработанные детали. Например: доктор и месимая Фектя сели в телегу поближе к Савелию, чтобы в случае нападения нельзя было целиться, хотя в задней стороне телеги и была наложена мягкая трава для сиденья.
И на ряду с такими обдуманными местами у одних — явные нелепости у других, свидетельствующие, что плохо и невнимательно прочитан и усвоен рассказ. Даже премия в 100 рублей не соблазнила человека хорошенько прочитать несколько страниц! У одного доктор почему-то поехал верхом в лес на неизвестно откуда взятой лошади, у другого — лошадьми правит не Савелий, а Мосей. Или: обоих участников инсценировки — комсомольцев убили, а затем герой доктор один повел двух здоровых мужиков в милицию. Или: комсомольцы ничего не сделали, а Фектю и Листара изверги утопили. — Плохую шутку сыграл доктор: к прежним двум насильственным смертям прибавил еще две!
Судьба действующих лиц у различных авторов различна. Но опять чутье подсказывает многим, что смерть патриарха может изменить в корне быт лесного мирка. И авторы то заставляют Листара, узнавшего, кто главный виновник смерти его Агнии, покончить с дедом Абрамом, то он сам бросается с плотины под мельничные колеса, то умирает от разрыва сердца, когда видит, что все разоблачено, то умирает в изоляторе, куда попал после показательного суда и т. д. Вариантов много, и все они более или менее правдоподобны и литературно приемлемы, кроме одного, где Абрам, в результате сложной и запутанной интриги, на которую нет ни малейшего намека в рассказе, делается жертвой Кондратия.
