— Да, но что же сталось съ нею? — снова повторилъ свой вопросъ человѣкъ у изголовья; въ голосѣ его слышалось нетерпѣніе, какъ будто ему начинало казаться, что Адамсъ безъ надобности растягиваетъ свою исповѣдь.
— Она поступила сидѣлкой, прошла курсъ сестеръ милосердія и, получивъ аттестатъ, вмѣстѣ съ одной дамой-благотворительницей основала госпиталь для больныхъ дѣтей въ бѣднѣйшемъ кварталѣ Нью-Іорка.
— Ну и что же? Такъ она на этомъ и осталась, или занялась въ настоящее время чѣмъ-нибудь другимъ?
— Она и по сей день еще въ Нью-Іоркѣ. Но я хочу разсказать вамъ также о Риксѣ и обо мнѣ. Спустя пять лѣтъ послѣ моего переселенія изъ Чикаго, мной овладѣло непреодолимое желаніе повидать старыя мѣста. Я отростилъ себѣ бороду и отправился. въ Чикаго. Я былъ увѣренъ, что Риксъ не останется въ городѣ, гдѣ его слишкомъ хорошо знали, и гдѣ его проступокъ надѣлалъ много шума, а потому не сомнѣвался, что не столкнусь съ нимъ. Очевидно, однако, что мѣсто преступленія пріобрѣтаетъ для преступника, какую-то необычайную притягательную силу.
— Роковую силу, можно сказать, — подтвердилъ неизвѣстный тономъ убѣжденности; — это исторія мотылька, летящаго на огонь; вѣрнѣйшій способъ попасть въ руки правосудія.
— И я чуть было не попался въ руки короннаго суда. Пріѣхавъ въ Чикаго, я сталъ бродить около старыхъ привычныхъ мѣстъ; въ первый же вечеръ я посѣтилъ танцъ-классъ при небольшой пивной съ садомъ, гдѣ частенько бывалъ въ прежній годы. Зашелъ я туда около полуночи, выбралъ себѣ мѣстечко, потребовалъ пива и сталъ смотрѣть на танцующихъ. Вдругъ послышалась брань, рѣзкіе голоса; танцующіе прервали свое занятіе, музыка замолчала, и въ центрѣ залы образовалось свободное пространство, а кругомъ столпилась густая толпа. Не долго думая, я взобрался на стулъ и, вытянувъ впередъ шею, старался увидѣть, въ чемъ дѣло. Оказалось, что двое мужчинъ стояли другъ противъ друга съ угрожающимъ видомъ и съ физіономіями освирѣпѣвшихъ гориллъ выкрикивали отрывочныя бранныя слова. Вдругъ тотъ изъ нихъ, который стоялъ ко мнѣ спиной, опустилъ руку въ карманъ, словно намѣреваясь выхватить револьверъ; тотъ же, который стоялъ лицомъ ко мнѣ, съ быстротой молніи выхватилъ свой, но направилъ его не на своего противника, а прямо на меня.
— На васъ?
— Да. Онъ нацѣлился на меня, я это видѣлъ ясно, я видѣлъ, что злобный взглядъ его былъ устремленъ прямо на меня. Вся эта ссора была лишь пустымъ предлогомъ, придуманнымъ для отвода глазъ; этотъ человѣкъ хотѣлъ убить именно меня — это мнѣ стало ясно въ мгновеніе ока, какъ только я угадалъ, кто былъ этотъ человѣкъ.
